Наследство племени готов - [13]

— Ну, пусть так!

Когда они вышли из кабинета, Воронцов, немного придя в себя, схватил племянника за локоть и сжал так сильно, что Виталий поморщился.

— Виталик, — горячо зашептал он в ухо Громова, — ты видишь, что они пальцем не пошевелят, чтобы выяснить все обстоятельства смерти моего сына. Дорогой мой, ты бывший полицейский, частный детектив, наконец. Считай это своим первым делом. Позаботься об экспертизе, найти материалы с камер, а я все оплачу. Все твои расходы.

— Что ты такое говоришь? — изумился Громов и сильно сдавил мочку уха, чтобы не нагрубить дяде. — Леонид был мне как родной брат. Это расследование — дело чести нашей семьи, и я не возьму с тебя ни копейки. — Он сунул ему ключи: — Садись в машину и подожди меня пару минут. Кстати, в бардачке есть холодная минералка. Выпей и постарайся хотя бы немного успокоиться. Твоя светлая голова мне еще понадобится.

Воронцов обреченно кивнул и, не глядя по сторонам, направился к «Фольксвагену».

Виталий спустился в святая святых судмедэксперта, застав толстого Колю за его обычным делом — поеданием домашних пирожков с различной начинкой.

Вот уже много лет молодой человек не мог понять, как патологоанатом способен устраивать перекусы в таком месте, где воняло едкими препаратами, а за стеной на каталках, а то и на столе лежали трупы.

Николая, похоже, ничуть это не беспокоило: во время таких обедов он мог с недоеденным пирожком зайти и к своим клиентам, чтобы, например, еще раз продемонстрировать кому-либо причину смерти покойного.

— Привет, Коля, еще раз. — Виталий закашлялся от запаха хлорки, сразу заполнившей нос и рот. — Помощь не окажешь?

— Отчего ж не оказать хорошему человеку? — Губы у патологоанатома были ярко-красные, под цвет крови, и лоснящиеся от жира. — Пирожка хочешь? Или чайку?

От этого вопроса беднягу Громова замутило.

— Нет, нет, — ответил он поспешно. — Сейчас собираюсь пообедать с дядей.

— Ладно, мне больше достанется, — усмехнулся эксперт. — Выкладывай, что там у тебя.

Виталий вытащил из кармана джинсов два полиэтиленовых пакетика.

— Коля, нужно определить, это опилки с одного предмета или нет, — сказал он, кладя пакетики рядом с надкусанным пирожком.

— Без проблем, — ответил Николай, но его черные цыганские глаза хитро блеснули на смуглом лице. Виталий понял его:

— Сколько?

— Возни все же немало, — протянул эксперт. — Кроме того, в свободное время. — И, будто набравшись храбрости, надул щеки и с присвистом добавил: — Две тысячи.

— Хочешь, дам восемь? — поинтересовался Громов. — За остальные шесть ты мне расскажешь все, что смог найти, повозившись с моим братом. Голову даю на отсечение, начальству ты сообщил только то, что оно хотело слышать.

— Но передоз был… — пытался оправдаться Николай.

— Был, я не возражаю, но не должен быть, поскольку мой брат в жизни не стал бы пробовать наркотики, — горячо сказал Виталий. — Следовательно, его кто-то заставил. Мне интересно, каким образом.

— Это любопытство я могу удовлетворить, — усмехнулся патологоанатом. — Только давай не за восемь, а за десять тысяч. И кстати, ты меня очень обидел. Заключение я показал и Панину, и нашему полковнику. То, что они решили многое убрать, — их дело. Я тут каким боком?

Виталий напрягся. Разговор переходил в нужное ему русло.

— Что не понравилось начальству? — буркнул он.

Николай, порывшись в ворохе бумаг, небрежно брошенных на столе, наконец выудил нужную.

— Вот заключение, — объявил он с некоторой гордостью. — Читай.

Громов присел на холодный стул и углубился в чтение. Первые же строки повергли его в шок. Содержимое желудка брата… Шампанское с клофелином.

Так вот почему Леонид не сопротивлялся, когда кто-то (теперь Виталий уже не сомневался, что это брат сделал не сам) вколол ему смертельную дозу!

На деле выходило, что во всем замешана незнакомая девушка без фамилии — просто хорошая девчонка, по определению брата. И где теперь искать эту хорошую девчонку? Может быть, помогут камеры ресторана?

— Спасибо, друг. — Громов вернул заключение Николаю, доедавшему, наверное, шестой пирожок. — Вот восемь тысяч.

— Ладно, — отозвался патологоанатом. — Жду завтра.

Они пожали друг другу руки, и Громов выбежал из крепко пахнувшей комнаты на свежий воздух.

Дядя ждал его в машине, похожий на гальванизированный труп. Не открывая глаз, он спросил:

— Удалось что-нибудь выяснить?

— Только то, что Леонид не собирался становиться наркоманом, — твердо ответил племянник. — Его напоили клофелином, а потом, вероятно, сделали инъекцию. Это самое настоящее убийство, дядя. Кто и почему хотел избавиться от нашего Лени?

Вадим Сергеевич закрыл лицо руками и зарыдал.

Виталий понимал, что дядя не ответит на его вопрос. Он и сам знал своего брата как облупленного, знал обо всех его занятиях и увлечениях. Открытый, душевный, Леонид ничего от него не скрывал. Друзья любили его, в бизнесе пока не было конкурентов. Но тогда кто и за что?

— Дядя, я могу отвезти тебя домой, — сказал Виталий, плеснув минералки в пластиковый стакан и протягивая ее Вадиму Сергеевичу.

Воронцов судорожно глотнул и закашлялся.

— А могу взять с собой в ресторан. Чем скорее мы получим записи с камер, тем лучше.