Наследство от Данаи - [5]

В этом году, как и всегда, он собрал урожай с деревьев, приблизительно составляющих половину сада, а остальное оставил соседям. Вырученных денег на обновки ему хватало, даже на теплые зимние ботинки оставалось. Чего еще надо?

День или два сад стоял брошенным на произвол судьбы, вишни перезревали, некоторые трескались и истекали соком, а некоторые вяли под солнцем, морщились и опадали.

— Галка, — залетела как-то во двор к Ошкуковым Пепикова жена Bеpa Ивановна, — скажи своему оторвиголове, пусть он не выделывается. Начал обрывать вишни, так пусть и заканчивает!

— Это он вашу долю оставил, — Галина Семеновна отвлеклась от постирушки и согнутой в локте рукой пригладила растрепавшиеся волосы.

— Не знаю! Толя, — повернулась Вера Ивановны к мальчишке, которого до этого словно не замечала. — Делай, что хочешь, но чтобы деревья стояли чистые. Слышишь?

— Я к вам не нанимался, — буркнул тот.

— Вот зараза! Ну, ты посмотри? — женщина уперла руки в бока. — Не зли меня, ей-богу. Понял?

— Спасибо, — буркнул Толя. — Но это — в последний раз.

— В последний, значит, в последний, — согласилась Пепикова жена. — Вон смена тебе подрастает, — кивнула неизвестно куда.

Эти диалоги повторялись ежегодно, ежегодно они забывались и начинались сызнова.

 Надежда охотно помогала Толику, пока он не дошел до их части сада. А после разгневанной тирады Веры Ивановны девчонку будто корова языком слизала — исчезла. На окончание работ у Анатолия ушло еще почти две недели, и за эти дни он ее ни разу не видел.

Какой там к дьяволу ставок, какие гулянки? Он так спешил, что мотался на трассу по четыре раза на день — вишни портились на глазах, надо было поспевать.

В четверг у него был последний рабочий день, причем сокращенный — к обеду управился, а потом не спеша, с наслаждением намылся в душе. Как раз примерял новенькие плавки, когда во двор въехали вдвоем на одном велосипеде Сергей и Игорь. Толя выскочил им навстречу.

— Привет! Наконец-то появились! Долго вас не было.

— Та мы там хоть пропади на той станции, так ты и не вспомнишь.

— Но ведь в основном вы ко мне приезжаете, — возразил Толик.

— Глянь, Игорь, каким наш Толян стал: бицепсы накачал, плечи, — кивнул на него Сергей.

— Чистый франт! Смотри, Серый, какие у него модные плавки, — добавил Игорь.

— Прекратите, пацаны! В самом деле, чего вы прицепились ко мне? А каким ветром вас занесло?

— По делам, голубчик, — Сергей изобразил весьма отягощенного заботами старичка. — Земные заботы зовут в странствия.

— Театра-ал! А если серьезно?

— А серьезно, так послезавтра в восемнадцать часов мы должны быть в школе. Раиса Ивановна собирает весь класс.

— Как же вы на своем медвежьем углу узнали об этом? И почему мне Алексей ничего не сказал? — удивился Кука, и тут же спохватился: — Что это я? Словно не рад вам. Заходите, отдохните от солнца.

— Да уж зайдем, все равно до вечера надо где-то скоротать время, — рассудил Игорь. — Узна-али, — многозначительно протянул, отвечая на вопрос, и продолжал дальше: — есть у нас свои тайные осведомители.

— А что будет вечером? Собираемся же послезавтра. Я правильно понял? — спросил Толик.

— Да. Вот я и говорю, — встрял Сергей, — были мы у Алексея, только нет его дома. Он просто не мог сказать тебе о собрании.

— У бабушки до сих пор?

— Наверное. Бабулька у него — какая-то солидная шишка, но кто — он не признается. Дай холодной водички, — попросил Сергей.

— Конечно, — вмешался Игорь, — если мать акушерка, то бабуля — по меньшей мере, классный врач. Такие специальности передаются из поколения в поколение.

— Значит, Алексею прямая дорога в медицинский институт? — предположил Толян, подавая Сергею стакан холодной воды. — Это из криницы. Водичка — что надо!

— Боюсь, в институт он не попадет. Во-первых, теперь без денег и не рыпайся, а больших денег у его стариков нет, а во-вторых, для этого надо меньше за девочками ухлестывать и больше учиться. А он все наоборот делает. Нет, ребята, Алексею красная цена — педагогическое училище, так как институт, еще и медицинский, он не потянет, даже если встрянет туда, — сделал вывод Игорь, пока Сергей пил воду.

 — Не сглазь, — отдышался от выпитой воды Сергей. — Ух, какая холодная, аж зубы ломит! Не сглазь, говорю, — обратился снова к Игорю. — Ты что, не хочешь, чтобы твой друг в медицинский институт поступил?

— Скажешь такое! Чего же не хочу? Я пытаюсь рассуждать объективно.

— Для объективных рассуждений тебе не хватает информации. Вот отвалит Алексеева бабушка денег на его обучение, и будешь ты сидеть со своей объективностью в калоше. Кроме того, может, она не врач вовсе, а какая-нибудь крутая аптекарша.

— Куда тогда, ты думаешь, Алексей будет поступать?

Друзья еще долго обсуждали будущее Алексея, а затем и свое. Мечтали, спорили, как им лучше устроиться после школы. Оценивали свои возможности, а также возможности родителей и родственников в содействии их намерениям. Время прошло незаметно.

 4

Тамила Вукока собиралась на свидание. Это давно превратилось в особый ритуал.

Ее мать не оставалась в стороне. С некоторых пор они начали общими усилиями, словно заговорщики против всего белого света, лепить из Тамилки девушку невозмутимую, романтическую, недосягаемую. Придирчиво изучали внешность: рост, длинные прямые волосы, густые и шелковистые, как спелая пшеница, большие глаза хотя и упрятанные глубоко в глазницах, но все-таки достаточную выпуклые с миндалевидным разрезом, красноречиво намекающим на примесь в Mилке восточной крови. Это касаемо ее достоинств.