Наследство одной ведьмы - [15]

— Ну нет, что вы, амуниция по долгу службы. Скажем вот и слышу я вас из-за простого артефакта.

Он откинул пядь волос и показал нам клипсу, подвешенную к уху.

— По долгу службы? А что вы тут делаете? Пауков убивате?

— Не велика доблесть давить пауков. Даже размером с мышь. Мой предмет поиска — совершенно иной.

— Ну да, слишком жирно палить по паукам из такой пушки.

— Это не пушка, это стандартная фузея с осиновым шомполом, заряжена серебряной картечью…

— И на что вы здесь охотитесь?

— «Охочусь» — не совсем верный термин. Никеля я здесь ищу.

— Ах, да вы геолог значит? А что есть подозрения, что под городом имеются залежи этого металла.

— Да нет, под землей обитают духи пещер так же никелями именуемые, сиречь шубиными или штрекмастерами. И должен я его был не уничтожить. А всего лишь найти и препроводить в должное место, чтоб он дал показания по одному путаному делу…

* * *

Затем мы вышли на поверхность — сделали это быстро. По какому-то прибору Рагволд быстро нашел нужные проходы. Как ему удавалось это и на каком принципе работал этот прибор, я не знаю. он не просто указывал направление, но и уклон с высотой. Был он размером с компас, хотя думаю, из-за обилия железной руды, компас был бы в пещерах бесполезен.

Наконец, по оставленному штормтрапу поднялись в подвал обычного одноэтажного дома.

Хозяина, невысокого бородатого старичка наше появление совсем не удивило. Он кивнул всем троим, не подымаясь с лавки. У его ног лежал огромный котяра, который осмотрел нас и повторил движенье хозяина — то есть кивнул.

— Старик — Ваш человек, спросил я.

— Вроде того. Это домовой. Хозяева съехали, а дом остался. Ну мы ему выкупили здание — нужна конспиративная квартира и точка входа в подземелье. А кота вы не узнали?

— А должны?

— Да вроде как. Это же кот Баюн. Он работает по специальности в больнице напротив. — по какой специальности? Мышей ловит?

— Ну что вы! Он работает сном! В смысле анестезиологом…

Во дворе дома стоял джип. Когда мы подошли, Рагволд пропел какую-то песенку, маячок сигнализации моргнул, открылись двери. Он снял куртку и бросил ее на заднее сиденье.

— Садитесь я подвезу.

Мне было все равно где сидеть, но из-за куртки Василиса заняла место рядом с водителем. Я уже начинал нашего знакомого тихонько ненавидеть.

Машина тихо завелась, тронулась.

— Хороша машинка… Сколько конских сил?… Заметил я, пытаясь им помешать говорить меж собой, — Кажется, в мое время на танки двигатели и то по слабей ставили. И много ли газолина жрет?

Ротмистр хохотнул:

— Простите, но когда эту машину строили в первоначальном виде, то ее создатель мерил мощность в верблюжьих силах. Ну или в пересчете в тогдашнюю международную — в драконьих силах. И, соответственно, эта телега газолин, pardon, не «жрет»…

— Это как.

— Да очень просто. Эту карету построил Абу Ресиф, звездочет и чернокнижник, в тот самый год, когда на луне загорелась звезда — сие событие — запечатлено на большинстве арабских знамений. В качестве движителя она пользует силу четырех стихий, и не нуждается ни в газолине, ни в угле, ни входящем ныне в моду плутонии… Конечно, ее истинная сущность сокрыта от постороннего, и во все времена приходилось скрывать ее сущность, то привязывая впереди никому ненужных скакунов, а вот теперь — облицевали под автомобиль.

— А гул двигателя?

— Простая имитация.

К моей вящей радости, ротмистр Рагволд-Борис исчез так же быстро, как и появился. Довез Василису до дома, но от приглашения на чай отказался, сославшись на срочную дорогу. Своих телефонов не давал, ее не спрашивал, исчез в тумане. Где-то с месяц я шпионил за домом Василисы, ожидая, что зашуршат колеса, притормозит автомобиль, и на землю ступят ноги в армейских ботинках. Но шли недели, а никто так и не появился.

И я даже стал о нем потихоньку забывать.

А зря…

* * *

— Призрак, — прошелестели вверху деревья, — я козырнул в ответ.

— Призрак, — пропела падающая звезда. Эта звезда падала в мою честь, но загадывать желание я не стал. В ту ночь я был и так счастлив.

— Призрак — шептала трава где-то там внизу.

Где-то там, где-то там…

На плоской крыше лаборатории я танцевал вальс, пел песни, дразнил летучих мышей. Ночь была колдовская, сказочная Я приглашал на танец ветер, прошлогодний листопад.

— Призрак! — вскрикнул кто-то.

Призрак — ну а кто еще. Кому в голову взбредет танцевать посреди ночи на крышах спящих домов? И пусть меня сегодня видят — что с того?…

— Призрак — где ты!

Похоже, звали меня — я посмотрел за край крыши.

Внизу стояла Василиса.

Я разбежался и перепрыгнул на другую крышу, скатился по водосточной трубе, спрыгнул на землю с высоты где-то метров пяти. И, конечно же не рассчитал высоту, вошел в землю по колено. Пришлось сделать шаг, чтоб стать на поверхность земли.

Я подошел к ней со спины, стараясь не спугнуть листопад.

— Звала меня?

Василиса вздрогнула и обернулась — я все же испугал ее.

— Звала меня? — повторил я.

Вверху зашумел ветер, от него зашумели деревья, загремели водосточные трубы.

Я посмотрел вверх, увидел как качаются верхушки деревьев, столбы, крыши деревьев, небо вместе с луной и звездами.

Но нет — небо и крыши не могут качаться. Значит в этом причина другая. Ах да, вот оно что — качаюсь я сам…