Наследство Куинн - [6]

— Простите, мистер Шоу, — прервала его Куинн, — но какое отношение все это имеет ко мне?

— Терпение, дорогая мисс Розетти, терпение! Всему свое время. — Шоу откинулся на спинку кресла, сделал очередную паузу и заговорил вновь: — Итак, как я уже сказал, ей удалось разыскать лишь племянника. Его зовут…

— Гейбриел Хантер? — вновь перебила адвоката Куинн.

— Вы его знаете?

— Нет. Просто миссис Фидерстоун о нем говорила.

— Понятно. Ну так вот. Гейбриел работал довольно далеко от этих мест, и Эльвира толком его не знала, а потому сомневалась, стоит ли делать малознакомого человека наследником основной части своего состояния. Не лучше ли завещать все или почти все, скажем, Обществу призрения бездомных кошек? Помните, вы как раз там с ней разговаривали?

О Боже мой, подумала Куинн, к чему он клонит? Может быть, старая леди завещала мне открыть кошачью лечебницу? Только этого не хватало!

— Эльвира решила, что было бы хорошо, — продолжал адвокат, — найти какой-нибудь предлог, чтобы познакомить Гейбриела с вами. И вы, мисс Розетти, должны будете понаблюдать за ним и сообщить нам свое мнение, стоит ли передавать ему наследство миссис Эльвиры Фидерстоун или нет.

Куинн разочарованно поникла: все ее радужные мечты рассеялись, подобно миражу в пустыне. Никакое наследство не могло заставить ее пойти на это условие. Шпионить? Ну нет! Конечно, было бы прекрасно перевезти отца домой. Но не такой же ценой… Это невозможно!

Она подняла глаза на адвоката и сказала прерывающимся голосом:

— Извините, мистер Шоу. Вы… вы… не можете себе представить, как я… высоко ценю это… это предложение. Но я не смогу… У меня нет никакого опыта в этих… ну, в подобных делах. Кроме того, я… Как я могу взять на себя такую огромную ответственность? Нет! Одним словом, извините, но я должна отказаться.

Куинн встала, собираясь уйти. Но мистер Шоу удержал ее:

— Не спешите, дорогая! Сначала выслушайте меня до конца.

— Простите, но я просто не считаю себя вправе выносить суждение о другом человеке. Да и сама по себе слежка — это ужасно. Может быть, миссис Фидерстоун предусмотрела и какие-нибудь другие варианты? Но я никак не могу согласиться на это условие.

— Простите и вы, мисс Розетти, но своим отказом вы как раз и вынуждаете нас принять этот другой вариант.

— Какой же?

— Дело в том, что в случае вашего несогласия с предложением миссис Фидерстоун ее племянник будет вообще лишен права на наследство.

— Но… разве это справедливо?

— Справедливо или нет — не нам судить. Сейчас речь идет лишь о том, что, отказываясь исполнить весьма скромную просьбу Эльвиры Фидерстоун, вы тем самым фактически оставляете Гейбриела Хантера без средств. — Куинн заколебалась. Почувствовав ее сомнение, мистер Шоу принялся убеждать с двойной энергией: — Дорогая мисс Розетти, я уверен, вы, как никто другой, сумеете составить беспристрастное, справедливое суждение об этом человеке! Разве не так? Представьте себе, что вас пригласили работать в каком-нибудь жюри. Вы что, тоже стали бы отказываться?

Куинн машинально опустилась в кресло. Конечно, она смогла бы работать в жюри. И была бы вполне беспристрастной. Но ведь сейчас ей предлагается нечто совсем другое!

Она покачала головой. Нет, нет, это невозможно! Более того, абсурдно! Наконец, даже противозаконно! Но, с другой стороны, один вид адвоката Джорджа Шоу, вся атмосфера его кабинета убеждали ее, что здесь никто и никогда не позволит себе участвовать в чем-то противозаконном. Да и кто бы ни был этот Гейбриел, почему он должен зависеть от ее упрямства? И, в конце концов, миссис Эльвира Фидерстоун, в честности которой Куинн не сомневалась, не предложила бы ей ничего недостойного.

Она еще немного поколебалась, но наконец решилась:

— Хорошо, мистер Шоу. Пусть будет так. Говорите, что нужно делать.

— Отлично, мисс Розетти! Превосходно! — с облегчением воскликнул адвокат. — Уверен, что вы не пожалеете о своем решении.

— Я уже жалею, — угрюмо откликнулась Куинн.

Мистер Шоу ободряюще улыбнулся ей и принялся объяснять план…

Полчаса спустя у Куинн возникло ощущение, будто ее водят по какому-нибудь запутанному восточному лабиринту. Ей с трудом верилось, что одинокая старая женщина, тихо угасавшая рядом со своим котом, могла додуматься до такого хитроумного решения.

Миссис Фидерстоун верила, что характер любого человека можно определить по его отношению к животным. Именно поэтому она мгновенно почувствовала инстинктивное доверие к Куинн. И тогда она придумала прекрасный и уж во всяком случае не лишенный оригинальности план: оставить кота на попечение Куинн и своего племянника. В течение двух месяцев Гейбриел должен будет заботиться о коте, а Куинн наблюдать за тем, как это у него получается, и сообщать о результатах своих наблюдений адвокату. Причем в письменной форме.

Мистер Шоу со своей стороны должен был собирать любую другую информацию о молодом Хантере. Куинн казалось, что с нравственной точки зрения это несколько облегчало ее задачу. Ибо судьба Гейбриела как наследника зависела уже не только от нее…

Адвокат изложил со всеми подробностями план действий, составленный его ныне покойной клиенткой, и пытливо посмотрел на Куинн. Предложение уже не казалось ей настолько оскорбительным, как раньше. Ведь надо было всего-навсего обеспечить нормальную заботу о животном. Что в этом могло быть дурного? И за это она получит давно желанную возможность вернуть отца домой и предоставить ему медицинское обслуживание на ближайшие пять лет. И еще очень важно, что это никак не будет зависеть от того, какое мнение у нее сложится о Гейбриеле. Но все же какова миссис Фидерстоун! Если бы она просто предложила Куинн деньги, той, по всей вероятности, пришлось бы отказаться. Теперь же ей только и оставалось, что согласиться.