Наследство Каменного короля - [75]

- Мне жаль, миледи… - тихо произнёс он.

- Уходите.

Книга пятая. Огни Лонхенбурга. Глава 1. Сир Горацио Арчер

Внутренний двор королевского замка Лонливен считался общественным местом. Когда-то очень давно здесь всё подчинялось только необходимостям обороны. Об этом говорили и высокие толстые стены с узкими бойницами и ведущими наверх ступенями, вырубленными прямо в толще кладки, и два рва – один, глубокий, шёл по внешней границе замка, другой, чуть поменьше, окружал внутренние укрепления, за которыми, собственно, и находились жилища его величества Роберта III Даннидира и его приближённых.

С того момента, когда в основание замка заложили первые камни, - а случилось это еще во времена Первого королевства, в правление Эдгара Длинная Шея, - уже многое изменилось. Лонхенбург, ставший столицей, рос вширь и ввысь как на дрожжах; в конечном итоге сам город обзавёлся тремя кольцами стен, каждое следующее больше предыдущего. Лонхенбург уже много столетий как не подвергался нападениям, и укрепления Лонливена вскоре потеряли свое первостепенное военное значение. Ров, окружавший внешнюю стену, расширили настолько, что теперь там могли плавать довольно большие лодки; по берегам то и дело попадались пристани, а надо рвом по всей окружности замка высились пять мостов, ибо теперь в Лонливен вели целых пять ворот, чего, конечно, не могло бы случиться, угрожай ему хоть какая-то опасность. Четыре из пяти мостов служили скорее хозяйственным целям: они вели к складам, в конюшни и казармы, но при этом они были и самыми красивыми. Построенные в царствование Эдгара Блодвена – а «Блодвен», как известно, означает «Белый Цветок», – большого поклонника искусств, эти мосты были светлы, высоки и ажурны, все в резьбе и стройных башенках, хотя и предназначались в основном для проезда солдат и торговцев, в отличие от Главного моста, возведённого одновременно с самим Лонливеном.

Он был самым первым и самым старым. Широкий, сложенный из огромных камней, с низким парапетом, он вёл к главным воротам замка; при входе и выходе здесь всегда несла караул дюжина стражников в парадных одеяниях.

Ворота замка с восходом солнца распахивали настежь; по мосту неспешно прогуливались горожане: кто – направляясь в Лонливен по делам, но в основном просто гуляя. Через эти ворота и попадали во внутренний двор замка, превратившийся ныне в общественный парк.

Примерно посередине этой большой неправильной формы площади устроили пруд с фонтаном; от пруда в разные стороны лучами расходились дорожки и тропинки; первые – мощёные булыжником, вторые – просто прибитые ногами. Двор густо зарос деревьями и кустарником и, чем ближе к внутренним воротам Лонливена, тем более ухоженный вид они имели; многие кустарники даже подстригали в виде животных или просто придавая им причудливые формы. Чем дальше, однако, от парадной дороги, ведущей к жилищу королей, тем парк приобретал всё менее прибранный вид: подстриженных деревьев там не имелось вовсе, а тропинок пролегало великое множество, и нередко под сенью крон можно было заметить какую-нибудь каменную беседку, чаще всего занятую влюблённой парочкой.

* * *

Уже четвёртый день от нечего делать Бланка сидела на одной из многочисленных скамеек, стоявших в парке, либо, затерявшись среди горожан, прогуливалась туда-сюда, стараясь, тем не менее, не отходить далеко и не терять из виду главные ворота.

Зачем – на это она сама не смогла бы дать ответ. Всё это было очень глупо. В её голове время от времени прокручивалась такая, например, картина: во двор въезжает король, она бросается к нему под лошадь, он выслушивает её и немедленно отдаёт необходимые распоряжения. Бланка безнадёжно покачала головой. Более чем глупо. В лучшем случае её, в бедном коричневом платье, просто оттащат в сторону, чтобы она не мешала проезду титулованных особ, в худшем – ещё и добавят колотушек.

Деньги кончались с катастрофической быстротой: тех двух мешочков с серебряными и медными монетами, которые Томасу удалось прихватить при побеге, где-нибудь в Хартворде хватило бы на несколько месяцев, пусть не богатой, но экономной жизни; здесь же, в Лонхенбурге, половину они сразу отдали вперёд за неделю постоя в не самой лучшей гостинице. Томас целыми днями рыскал по городу в поисках заработка, но он – и это девушка хорошо понимала – был не очень-то способен к добыче денег; во всяком случае, пока ничего не получалось. От её первоначальной идеи сразу по приезде купить что-нибудь богатое и красивое из одежды, чтобы в подобающем виде явиться в королевский дворец, тут же пришлось отказаться. Бланка уже подумывала над тем, чтобы уже если не сегодня, то завтра перебраться из «Льва и Единорога» в какой-нибудь постоялый двор победнее. Таких было немало, и чем дальше от Лонливена, тем дешевле и грязнее, но тогда и добираться до замка пришлось бы по часу в день только в один конец.

Впрочем, в очередной раз подумала она, это ничего бы не изменило. Она сразу попросила одного из стражников передать тому важному человеку в канцелярии, что леди Бланка Оргин будет ожидать решения об аудиенции здесь, в саду, и если в первый день она прогуливалась по парку, не находя себе места и боясь оторвать взгляд от ворот, то второй день прошёл для неё намного спокойнее, а к его исходу она уже впала в апатию. Во дворец постоянно заезжали либо выезжали из него какие-то люди, многие из которых – она мельком слышала разговоры – тоже желали подать прошения или жалобы королю, и многие богато одетые, на лошадях и со слугами, и среди них даже знатные господа. К такого рода визитёрам немедленно подбегали служители, стражники услужливо придерживали коней, а важные чиновники, кланяясь, уводили их внутрь. Интересно, грустно думала Бланка, в этой очереди к его величеству Роберту она, леди Бланка из Хартворда, какая по счёту? И есть ли она вообще, эта очередь? Или любой человек в бедной одежде мог в лучшем случае попасть на приём, например, к королевскому повару, да и то вряд ли?