Наследство из преисподней - [65]

Сидя на толстой ветке метрах в десяти над землей – а сердечко-то и впрямь не только стучит, но еще и екает! – я внимательно вглядывался в ту сторону, откуда мы пришли.

Было раннее утро (мы выползли из шалаша едва начало сереть) и солнце только-только вынырнуло из-за горизонта. Вокруг стояла та самая утренняя "тишь да гладь и божья благодать", о которой столько написали поэты.

Да, это действительно красиво. Но мне любоваться природными красотами было недосуг. Я с тревогой высматривал братков, лелея в глубине души надежду, что они повернули обратно.

Увы, моя надежда пошла ко дну, даже не поплавав в открытом море.

Они шли по обеим сторонам долины – маленькие, черные фигурки на зеленом фоне, как вша на платке.

Оказалось, что их больше, нежели я предполагал. Наверное, тем пятерым, что ехали в "джипе", прислали подмогу.

Замысел бандитов был прост и бесхитростен. Когда пес потерял наш след, они поняли, что мы бредем по ручью. А потому братки разделились, чтобы найти место, где мы вышли на сушу.

Мало того, они точно знали, что мы держимся долины, которая должна привести нас к бывшим лесозаготовкам. Это был самый короткий маршрут, который вел в город.

Конечно, можно было свернуть направо или налево. Но тогда нам пришлось бы топать как минимум неделю по лесам и болотам, чтобы добраться до какого-нибудь населенного пункта. И то если повезет.

А без запасов продуктов и соответствующего снаряжения, ни о каком везении не может идти речи.

– Ну, что там? – спросила Илона, когда я спустился вниз.

– Все то же, – ответил я неохотно.

– То есть?..

– Они жили дружно, но недолго… в общем, дальше не стоит продолжать. Это я уже говорил. Если мы что-то не придумаем, нам хана. За нами идут две группы. Сколько там человек, я не смог посчитать.

Далековато.

– Как ты думаешь, они нас догонят?

– Трудно сказать. Все зависит от многих компонентов.

– Каких именно?

– Во-первых, от того, как будут соображать наши головы. Во-вторых, каким образом будет решаться проблема с едой. И в-третьих, как у нас обстоит дело с силой духа. Есть еще кое-что, но это уже не столь несущественно.

– А может, нам лучше сдаться?

– Какие проблемы… – Я пожал плечами. – Ты это сделать можешь. Вольному воля. Но мне такой вариант не подходит. Меня настораживает настырность, с которой бандиты идут за нами. Если они кого-нибудь из нас догонят, то вспомнят все – и мозоли на ногах, и то, что им пришлось спать на голой земле, и комаров, которые кусаются немилосердно. Это если у них есть приказ доставить нас живыми.

– И все равно я не понимаю…

– Что ты не понимаешь?

– В твоих словах одни противоречия.

– Человек соткан из противоречий. Но в данном случае твоя мысль до меня не доходит.

– Знаешь, есть такое выражение – много шума из ничего?

– Слыхали, – ответил я осторожно.

– По твоим словам, за тобой охотятся потому, что ты не принял официальную версию смерти своего друга (или приятеля) и начал собственное рассле6дование. Так?

– Так.

– Тогда скажи, на фига за тобой гоняться по лесам, при этом гробя дорогую технику и изматывая людей, когда можно дождаться, пока ты вернешься в город, и взять тебя тепленьким прямо из постели безо всяких лишних хлопот и расходов. Где логика? Только не говори, что те, кто устроил на тебя охоту, совсем тупые!

– А я и не говорю…

Разговаривая, мы споро отмеряли метры среди лесных зарослей. Мне очень не хотелось снова лезть в ручей и я решил, что нужно хотя бы на часок-другой облегчить себе путь.

Ведь совсем не факт, что ищейка сразу наткнется на наши следы. К тому же, она не может раздвоиться, чтобы рыскать сразу по двум берегам ручья, который постепенно превращался в небольшую речушку.

– Вот потому я думаю, что ты темнишь, – сказала Илона. – Или что-то недоговариваешь.

– Ну, а если это так, что с того?

– Как что!? – возмутилась Илона. – Это твои разборки с бандитами, а не мои. Я тут ни при чем.

– Согласен.

– Нет, вы только посмотрите на него… Он согласен. Почему я должна из-за кого-то страдать!?

– Дорогуша, у тебя что-то с памятью не в порядке.

– Стив, не буди во мне зверя. Ты на что намекаешь?

– Я не намекаю, а говорю прямо. Я не тащил тебя за собой, ты сама напросилась. Мало того, я предупредил, что прогулка на пленэр может быть опасной. Было такое?

Илона не ответила. Хмурясь, она топала позади, стараясь не ломать ветки кустарника, встречающегося по дороге, и вообще поменьше следить.

Об этом я попросил ее, едва мы двинулись в путь. Ведь кроме чувствительного собачьего носа есть еще человеческие глаза, и если среди бандитов находится опытный охотник, то нас можно найти и по следам.

Я шел и думал (в который раз): сказать – не сказать, сказать – не сказать… Наконец я решился. А что мне было терять? Я ведь все равно не знал, за чем идет охота.

– Перестань дуться, – строго сказал я Илоне. – Ты, чай, не ребенок. И мы идем в одной связке. Нам нельзя ссориться, иначе наши шансы на выживание будут близки к нулю.

– А я не дуюсь. Я злюсь. Ты водишь меня за нос.

– Понял. Для женщин вранье невыносимо. Они такие большие правдолюбы… Прости подлеца.

– Да ну тебя!..

– Ладно, слушай. Только запомни: после того, как я тебе все расскажу, мы станем словно близнецы, помеченные одним клеймом. Если я останусь в живых, значит, и ты выживешь. Но вдруг меня закопают, то ты будешь лежать рядом. Выбирай.