Наследство - [12]
– Дед, я приехала, – как всегда с этими словами Даша с разбега налетала на Григория Кузмича, обдавая его благоуханием своих духов, волос… молодого, здорового тела, чмокала в коричневую морщинистую щеку. Григорий Кузмич отступил от внучки, с которой он виделся почти месяц назад, но не от того, что ему было что-то неприятно, а потому, что так с его возрастной дальнозоркостью ему было сподручнее ее рассматривать. Результатом осмотра он остался не очень доволен:
– Никак, Дашенька, в фотомодели собралась, становишься все выше и тоньше, скоро будешь как пресловутая Твигги.
– Какая еще Твигги? – спросила уже из своей комнаты Даша, куда она убежала, чтобы распаковать свою дорожную сумку и переодеться.
– Это английская манекенщица шестидесятых годов, тощая как жердина. С нее и пошла мода на длинных и сухопарых девиц.
– Дед, не вредничай. Я если хочешь знать, одна из самых толстых в классе и жердиной никогда не буду. А похудела немного, так это от того, что в последнее время навалилось все, конец учебного года, экзамены, лагерь этот, а еще жара страшенная. Тут опять наберу, я ведь к тебе надолго, недели на две приехала и потом в августе опять приеду к ранним яблокам, – весело тараторила из своей комнаты внучка.
Переодевшись, она оказалась в короткой кофточке-топ, «рабочих» шортах, переделанных матерью из старых джинсов, и кроссовках.
– Дед, я побегу, своих «дочек» смотреть. С ними все в порядке?
– Да что с ними будет, растут себе. Поела бы с дороги. Я сейчас разогрею. У меня щи на первое, а на второе яичница с утра осталась, и грудинка есть.
– Разогрей пока, а я в сад побегу, соскучилась…
Но, буквально через несколько минут Даша прибежала назад.
– Дед, а кто это там, на нашем новом участке?… Мужики какие-то работают, – недоуменно и с некоторым испугом спросила она у «колдующего» у газовой плиты Григория Кузмича.
– Ох, Дашенька, совсем голова дырявая стала, забыл тебя предупредить… Это я работников нанял, двоих косить, а одного колодец рыть, – виновато поспешил прояснить ситуацию Григорий Кузмич.
– Ну, ты даешь… и не сказал ничего. Я-то выскочила, там со своими разговариваю, а тут мужики эти нерусские, на меня косятся, – с явным недовольством выговаривала Даша деду.
– Ну что ж теперь, прости милая, как-то из головы вон. Да ты их особо-то не стесняйся, ты здесь хозяйка и разговаривать можешь с кем хочешь и как хочешь, – неожиданно резко и твердо обозначил позицию Григорий Кузмич. – Садись, поешь.
Даша удивленно на него взглянула и послушно уселась за небольшой кухонный стол, накрытый клеенкой и все-таки недовольно спросила:
– Дед, зачем ты черных-то нанял?…
Во время и после обеда Григорий Кузмич поговрил с Дашей о наемных рабочих, прочитал ей «лекцию» про разницу между кавказцами и среднеазиатами… Потом подробно расспросил про экзамены, и про лагерь труда и отдыха, ну и конечно про обстановку в доме. Как и следовало ожидать, сын с невесткой продолжали возмущаться и его покупкой, и тем, что имея такие деньги он это скрывал от них. Но, судя по всему «градус напряженности» уже начал снижаться. Об том свидетельствовал сам факт, что Даша приехала к нему безо всяких препятствий со стороны родителей.
– Даже если бы они и не разрешили, я бы и без их разрешения обошлась, – задиристо заверила она деда. – В такой духотище там париться, когда у меня тут дедушка есть любимый и садик, яблоньки мои любимые, – Даша хитро улыбнулась и, перегнувшись через стол, еще раз чмокнула деда в щеку.
– Ладно уж, подлиза. Знаю я тебя, от жары сбежала, да на саженцы свои полюбоваться приехала, а дед, это так, в качестве бесплатного приложения, – улыбаясь, отмахнулся польщенный Григорий Кузмич.
– Вот и не только… Ты что не веришь мне!? – начала изображать возмущение Даша…
Протяжно зазвонил входной звонок. Григорий Кузмич выглянул в окно. У входной калитки стоял молодой мужик в светлых брюках и рубашке и почти столь же светлой бейсболке. Приглядевшись, он узнал нежданного гостя.
– Его-то зачем еще нелегкая принесла… Ну-ка, Дашенька, иди в сад, займись там чем-нибудь. Это ко мне пришли…
То пришел некий Евгений Митрохин. Пятнадцать лет назад он был учеником того класса, где Григорий Кузмич являлся классным руководителем. Немало нервов попортил Женя в те годы всем учителям и более всего, конечно, Григорию Кузмичу. Однажды, ранней осенью, он даже организовал с корешами ночной налет на сад своего классного руководителя. То, что поворовали яблоки, было не так накладно, их и без того уродилось много, хулиганы серьезно попортили яблони. Особенно тогда пострадала только-только вошедшая в силу яблоня сорта Штрефлинг, на которой в тот год уродились как никогда крупные яблоки в среднем по двести граммов каждое. Именно на этой красавице ночные грабители беспощадно обломали много веток. Дерево полностью оправилось только через четыре года. Митрохин после окончания им девяти классов из поселка куда-то пропал. Года через три приехал на иномарке, весь упакованный в кожу с модной стрижкой. Хвастал, что живет, не тужит в Москве, делает легкие деньги и «вкалывать» как его родители и земляки никогда не будет. Потом он опять исчез, а через некоторое время от родителей стало известно, что Женька «сел». Сидел он пять лет, после чего капитально вернулся на родину. После отсидки Евгений стал намного тише, но поговаривали, что, тем не менее, он входит в какую-то ОПГ и является чем-то вроде ее представителя в районе. Хотя теперь по внешнему виду он уже не производил впечатление «крутого», иномарки не имел, и одевался он весьма неброско. После того как Евгений распрощался с родной школой, Григорий Кузмич ни с ним, ни с его родителями не общался, и зачем он пожаловал, было совершенно непонятно.
Бывший майор спецназа Алексей Сурин и бывший боевик Исмаил живут в Москве: Сурин работает начальником охраны в крупной фирме, Исмаил менеджером в фирме у «московских чеченцев». И никогда бы не свела их судьба, если бы Сурин не был косвенно причастен к гибели семьи Исмаила. Брат погибшей во время «зачистки» жены Исмаила Ваха, тоже бывший боевик, находит Сурина и требует от Исмаила помощи в совершении кровной мести. Исмаил не хочет мстить, но вынужден помогать Вахе. Ваха вынашивает план похищения всей семьи Сурина, отдыхающей на даче.
Тема межнациональных отношений в современных отечественных СМИ и литературе обычно подается либо с «коммунистических», либо с «демократических», либо со «скинхедовских» позиций. Все эти позиции одинаково чужды среднему русскому человеку, обывателю, чье сознание, в отличие от его отцов и дедов уже не воспринимает в качестве «путеводной звезды» борьбу за дело мирового пролетариата, также как и усиленно навязываемые ему пресловутые демократические ценности. Он хочет просто хорошо и спокойно жить, никого не унижая по национальному признаку, но при этом не желает чувствовать себя в своей стране менее комфортно в моральном плане, и быть беднее в материальном наиболее «пассионарных» нацменьшинств.Автор этой книги не претендует на роль носителя истины в последней инстанции.
В Российской Истории армия всегда играла наиважнейшую роль. Потому интересны не только связанные с ней знаковые события, но и ее внешне незаметная внутренняя повседневная жизнь. В сборнике отображены фрагменты армейских будней, как мирного, так и военного времени. Героями повествований являются солдаты и офицеры участники Великой Отечественной и Чеченских войн, курсанты военных училищ, советские военнослужащие и члены их семей, несущие службу в отдаленных гарнизонах. Рассказы написаны как на основе собственного солдатского, курсантского и офицерского опыта автора, а так же того, что он узнал от своих родственников, сослуживцев, знакомых.
Повесть о не случившейся любви. 1975 г., 23-х летний Володя на танцах встретил юную Катю и, что называется, влюбился с первого взгляда. Но, увы, отношения между ними так и не завязались. Виной тому стала разница в возрасте, которая 17-ти летней Кате показалась слишком большой и то, что девушка заранее поставила себе цель: сначала выучиться, а все остальное потом. Жизнь еще дважды их сводит, в 1981 и в 1997 г.г. Кате уже не кажется, что меж ними такая уж большая разница в возрасте, но, как говорится, поезд ушел.
Москва 1997-98 г.г., до и в период дефолта. В романе присутствуют две параллельные линии. Производственная, в которой имеют место и пьянки, и драки, и воровство, и «стукачество», и на выходе вроде бы реальное золото, добываемое из радиодеталей. Вторая линия, это приобщение к миру прекрасного, истинным ценностям – произведениям искусства. Золотой телец, которому поклоняются многие, не есть высшая мировая ценность, таковыми являются творения человеческого гения.
Разве могут мирно соседствовать, или даже сосуществовать в рамках одного государства народы когда-то кроваво враждовавшие? Пример русских и татар, русских и немцев наглядно говорит – вполне могут, несмотря на «тяжелую» историческую память и различные вероисповедания. Но есть и обратные примеры: некоторые народы бывшей Югославии, израильтяне и палестинцы, индуисты и мусульмане в Индии, негры и белые в США. Они рознятся не столько по религиозной принадлежности или цвету кожи, они несовместимы по ментальности.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».