Наследство дядюшки Питера - [19]

— Ну, у нас-то, как будто, подобных случаев пока не отмечалось, — вставил лейтенант.

— Такие диверсии возможны только против отступающего, вернее сказать, — бегущего противника, — заметил Павел. — Но подготовку к ним гитлеровцы усиленно вели и на нашем фронте. Минувшей осенью в лесу Роминтен была захвачена шайка подобных оборотней. Побывавшие здесь мотоциклисты из той же банды.

— Вы считаете, она убита ядом?

— Таково заключение врача.

Наступило короткое молчание. Присев на подножку «виллиса», Павел о чем-то размышлял.

— Продолжим преследование? — предложил командир разведчиков, нетерпеливо переминавшийся рядом. — Мои хлопцы уже перекрыли дорогу у Люнебурга.

В его голосе Сергей уловил раздражение, понять которое было не так уж трудно. Промедление Павла действительно казалось непростительным. Убегали драгоценные минуты, и с каждой из них убийцы увеличивали отделявшее их от преследователей расстояние.

Но Павел не ответил ничего. Он молча расправил поднятую с дороги коробочку из-под сигарет, и тут Сергей с удивлением разглядел на глянцевитом картоне хорошо знакомого ему по роминтеновской операции бронзового оленя.

— Брошено мотоциклистами, — сказал Павел.

— Мало ли побывало здесь людей, — возразил разведчик.

— Таких сигарет нет больше ни у кого, — пояснил Павел. — Они нарочно подбросили.

— Почему нарочно? — не соглашался комэска. — Просто кончились сигареты…

— Нарочно, — уверенно повторил Павел. — Наш приятель Шернер слишком опытен, чтобы допустить такой промах. А кроме того, часто видели вы людей, удирающих с папироской в зубах?

— Ну, мало ли что бывает, — пожал плечами капитан. — Случается и не такое.

— Ладно, — согласился Павел. — Случается. Ну, а гудки на пустой дороге?

Капитан еще раз молча пожал плечами. Он явно не был убежден, и Сергей целиком разделял его сомнения.

— Во всяком случае, они здесь проехали, — наконец проговорил капитан. — В этом можно не сомневаться. Все остальное не так уж важно. Выясним, когда схватим диверсантов.

— Да, — заметил Павел. — В этом действительно можно не сомневаться. Они делали все для того, чтобы мы в этом не сомневались. Ну что ж, двинем.

— Поедем дальше? — оживился капитан.

— Вернемся в город, — ответил Павел.

Капитан нахмурился и, ни слова не говоря, направился к своей полуторке, а Сергей, воспользовавшись случаем, поспешил задать Павлу давно уже мучивший его вопрос:

— Как звали ее?

— Кого? — удивился Павел. Было ясно, что Сергей оторвал друга от напряженных размышлений.

— Ну, эту девушку… Погибшую.

— Андреева, — рассеянно отозвался Павел.

Фамилия эта ничего еще Сергею не говорила, но он не решился продолжать свои расспросы. К счастью, уже садясь в машину, Павел неожиданно спохватился:

— А почему ты, собственно, ею интересуешься?

Сергей замялся. Его случайное знакомство с Таней никакого отношения к делу не имело, и он, естественно, ни разу не упоминал о ней в разговорах с Павлом. Теперь пришлось вкратце поведать другу о встрече в Мекленбергском лесу.

— И ты подумал, уж не та ли это Татьяна? — скупо усмехнулся Павел. — Нет, убитую звали Вера. Вера Андреева.

Вера Андреева… Да, конечно же, нелепостью было предполагать такое совпадение. Ему и в голову бы это не пришло, если б не шлагбаум и не та фотография. Интересно все же, где иностранец мог встретить Таню?

— Жаль, что не застали мы этого американца, — пробормотал он вслух, увлеченный своими мыслями.

— Американца? — Павел, резко обернувшись, буквально впился в него взглядом. — Какой американец?

— К разведчикам перед нами заезжал, Танюшкину карточку им оставил. Снял, видно, где-то на дороге. Я и решил: значит, она тут где-нибудь, поблизости…

— Вон оно что, — протянул Павел и больше за всю дорогу не произнес ни слова.

У въезда в городок Цапля сделал шоферу знак остановить машину.

— Что за американец был у вас сегодня? — спросил он, когда полуторка разведчиков, поравнявшись с ними, затормозила и капитан подошел проститься.

— Американец? — Капитан широко улыбнулся, будто вспомнил что-то очень приятное. — Да так, один корреспондент. Конечно, пропуск у него был, и из политотдела даже специально звонили. Забавный такой… С хлопцами беседовал, фотографировал, карточки дарил. Записывал там разные боевые эпизоды. Ничего вредного в этом, полагаю, нет. Пусть печатают. Союзники ведь.

— Союзники, — согласился Павел. — Так он что, задолго перед нами от вас уехал?

— Да как позвонили из штаба насчет облавы, он и заторопился. Не буду, мол, мешать, под ногами путаться… — Капитан вдруг спохватился: — Неужели этот американец?..

Павел покачал головой:

— У нас пока нет права на подозрение.

Договорившись о взаимной связи, они расстались. Павел вынул портсигар, раскрыл его, протянул водителю и Сергею.

— У нас нет права на подозрение, — задумчиво проговорил он, глядя вслед удаляющейся полуторке. — Но соблюдать осторожность мы обязаны. Понимаешь, Сергей, обязаны. Ведь наши мотоциклисты не обычные, рядовые шпионы. В полевой сумке Шернера, как нам известно, — миниатюрная картотека на три сотни диверсантов, прошедших школу его тестя Рушке. Архив шпионского центра в наших руках, но большинство питомцев Рушке сейчас на западе — законспирировано среди заключенных гитлеровских тюрем и концлагерей. Если картотека Рушке попадет туда, вся эта нечисть сумеет перекраситься, замаскироваться вновь. Не так-то просто будет их взять тогда.