Наследство черной вдовы - [40]

Ну, вот вам и доброе утро. Просыпайся, Света, и вперед, с утра пораньше, на пикник. Будешь развлекать женихов, как подобает герцогине. Так, кажется, вчера выразилась Кладира.

Полчаса, чтобы привести себя в порядок с помощью все той же служанки, полчаса — на переодевание, и вот уже я спускаюсь, цокая каблучками, по лестнице в изумрудном платье длиной до середины икры. С коротким рукавом и относительно глубоким декольте, оно привлекало внимание не столько ко мне, сколько к выставленным напоказ достоинствам моей фигуры.

Все четверо женихов, стоявших в холле рядом с облаченной в сиреневой платье Кладирой, дружно пожирали меня глазами, пока я подходила к ним. Что ж, приятно знать, что мужчин в тебе привлекают не только деньги…

— Доброе утро, — улыбнулась я немного искусственно, подойдя к ожидавшей меня компании.

Кладира, Шарон, женихи. Со мной — семеро благородных. Плюс, наверное, еще и слуги пойдут с нами — надо же кому-то господам прислуживать. Немаленькая такая группа получается.

— Здесь недалеко есть прекрасное место для завтрака, сообщила вместо приветствия Кладира. — За несколько минут успеем дойти.

Несколько минут превратились в полчаса. Мы неспешно шли по гравийке мимо чередовавшихся полей и лугов и полной грудью вдыхали свежий воздух. Понятия не имею, как остальные, а я наслаждалась возможной близостью с природой. Дома, на Земле, не так уж часто получалось выбраться из города, чтобы просто побродить по лугу или посидеть у реки, и поэтому пикник, устроенный Кладирой, был для меня настоящим подарком. Еще б от назойливых женихов избавиться, и можно петь от счастья.

Увы. Наши с мужчинами желания были диаметрально противоположны друг другу.

— Ронара, — обратился ко мне Цокар, шедший рядом, — прошу прощения за доставленные неудобства вчера вечером.

Я никаких удобств не почувствовала, вчера вечером мне было не до драчливых женихов, решившись показать честному народу свою силушку и с помощью махания кулаками разобраться с проблемами, но говорить об этом принцу троллей не стала, лишь кивнула, внимательно рассматривая его. Выглядел он отвратно: рассеченная наискось бровь, свернутый набок нос, «подсвеченные» фиолетовыми синяками оба глаза… Впрочем, и Донтар красовался теми же, практически симметричными, повреждениями. Прямо не женихи с положением в обществе, а двое мальчишек, не поделивших лакомое угощение.

— Из-за чего дрались? — не могла не спросить я.

Тролль густо покраснел:

— Это мужские дела, ронара.

Великолепно. Он еще и упертый сексист. Минус очередное очко в рейтинге. Впрочем, у всей четверки женихов рейтинги в моих глазах настолько низкие, что один балл ничего не исправит.

Впереди показались белые тенты, к ним вся наша компания и направилась. Слуги, появившиеся на месте запланированного пикника раньше господ, подготовили площадку к нашему приходу. Расстеленные на густой зеленой траве покрывала с расставленными на них блюдами с едой сверху накрывали белые плотные полотнища, привязанные к столбикам. Видимо, чтобы изнеженным господам голову солнцем не напекло. По краям покрывал были разбросаны небольшие подушечки-думки. В самом деле, не сидеть же благородным на сырой земле. Не дай боги что-то себе застудят. Прислуживали нам двое парней и три девушки. Их тент стоял неподалеку, без подушек, но с едой.

Взяв в руки свою тарелку с наложенными туда овощами и сыром, я заняла рот едой, всем своим видом показывая, что в ближайшее время общаться с женихами не собираюсь. Не тут-то было. Донтар, видимо, голода не чувствовал, и пока остальные ели, он попытался выяснить волновавшие его вопросы.

— Ронара, вам не кажется, что пора бы определиться с выбором и не морочить нам головы? Время идет, между прочим, — выставив вперед подбородок, упрямо поинтересовался он.

Пришлось отставить в сторону тарелку, тщательно, демонстративно прожевать то, что было во рту, и только потом расставить точки над «и».

— Уважаемый ронар, — я говорила неспешно, вдумчиво, давая возможность всем присутствовавшим понять мои слова, — в учебнике этикета любого года издания четко определен срок траура любого скорбящего существа — три месяца. Я, принадлежа к проклятому роду, выдерживаю, по воле императора каждый раз чуть больше месяца. Вы же настаиваете на том, чтобы и этот срок был уменьшен почти вдвое. Невежливо по отношению к покойному, вам так не кажется? Я никого не держу, ронар, если вам надоело проживание в моем замке, на всем готовом, прошу заметить, вы можете в любой момент его покинуть. Надеюсь, это ясно всем.

О да, сказанным проникся каждый, включая прикрывшего рот ладонью Шарона. Он явно скрывал усмешку, как и закашлявшаяся Кладира. А вот женихам моя отповедь пришлась не по душе. Нарон и Донтар засверкали глазами, Гордон сжал губы. Один Цокар смотрел равнодушно. После выходки на постоялом дворе он старался вообще не выражать своего недовольства чем-либо, прекрасно осознавая, что такие вещи не прощаются и не забываются.

Как обычно, любовь к деньгам пересилила гордость, и ни один из претендентов на состояние герцогов Ломарских не сделал попытки подняться и уйти — каждый прекрасно понимал, что останавливать его никто не станет, наоборот, остальные вздохнут с облегчением, избавившись от соперника.