Наследство чародея - [16]

Жене было приятно, что ей понравилось. Он ощутил невероятную радость от того, что смог поразить ее.

– Правда здорово? – воскликнул он.

– Правда, – согласилась девочка. – Я никогда не была на крыше и всегда мечтала об этом.

Она была так счастлива, что ее мечта исполнилась, пусть даже во сне, что не удержалась и стала танцевать, напевая себе мелодию вальса из балета «Щелкунчик».

Женя терпеть не мог танцы, но сейчас и ему вдруг захотелось танцевать, и он тоже несколько раз подпрыгнул на месте. Маша засмеялась.

– Ты неправильно делаешь, – сказала она. – Я тебе покажу. Дай руку.

Женя дал ей руку, потому что знал, что никто их не видит, и стесняться нечего. Маша стала учить его танцевать вальс. На покатой крыше это было очень неудобно, но они не замечали этого. Танцевали пока не устали. Женя посмотрел на луну.

– Пора домой, – сказал он. – Я тебя провожу.

– Жаль, – сказала Маша и зевнула. – Такой чудесный сон. Все как на самом деле.

Женя едва сдержался, чтобы не рассказывать правду. Но было еще рано. К тому же владеть тайной было очень интересно, а ведь если ею поделишься, то это уже будет не тайна.

Он проводил Машу домой, а когда она стала укрываться одеялом, незаметно дунул ей в ухо. Девочка заснула еще до того, как ее голова коснулась подушки.

– Вот теперь ты ни за что не поверишь, что это было на самом деле, – прошептал он и заторопился к себе домой.

Майские ночи очень короткие. Воздух уже был в предвкушении утреннего света, и лунные дорожки стали бледными и прозрачными. Они пружинили под ногами и тяжело прогибались, когда Женя бежал по ним. Едва он добрался до своего окна, как они тут же растаяли.

– Успел, – облегченно вздохнул он. – Ох, уж эти девчонки! С ними всегда обо всем забываешь.

Счастливый от воспоминаний о проведенной ночи, он прыгнул в кровать и безмятежно заснул.

Не только Женя и Маша не спали в эту ночь. Не спал и Вадик Лоханкин. Всю ночь он провел у окна с дедушкиным морским биноклем и смотрел на Женин дом. Его дом был в этом же дворе, только он стоял немного в стороне, но Вадик видел все.

– Ну Константинов дает! – восклицал он каждый раз, когда Женя на его глазах совершал очередное чудо. Вадик словно смотрел интересный фильм, от которого невозможно было оторваться. И он совершенно не смеялся, когда увидел рядом с Женей Машу. – И принцессу свою притащил! А Машка то заодно с ним. Ишь растанцевались. Эх, жаль меня с ними нет.

Так он и заснул с биноклем у окна. А когда проснулся, посмотрел на двор залитый солнечным светом, то усомнился в том, что видел ночью.

– Может, мне все это приснилось? – спросил он себя. – Может, мне все только показалось? – Затем он нащупал на голове шишку, которую набил, когда ночью стукнулся о подоконник, потому что чуть не упал с него, когда Женя Константинов начал вдруг ходить по воздуху. – Э, нет, не кажется! Такое во сне не заработаешь.

Маша Самохина, когда ее с великим трудом растолкала бабушка, тоже вспомнила свой замечательный сон и потянулась от счастья и хорошего настроения. Однако, когда она посмотрела на часы и увидела, что может опоздать в школу, про сон тут же забыла и наскоро умывшись, переодевшись и позавтракав, побежала в школу. И только ее бабушка сильно удивилась, когда подняла с пола внучкину ночную рубашку и обнаружила на ее подоле бурые пятна грязи, словно девочка ползала по лесу. Она покачала головой, повздыхала, поворчала, так как это полагается делать всем на свете бабушкам и пошла ее стирать.

Глава седьмая ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ

И вот, наконец, настал тот день, который все дети с нетерпением ждут со второго, а то уже и с первого сентября. Последний день школьных занятий. С завтрашнего дня начнутся летние каникулы – праздник, который длится целых девяносто дней.

Но уроков сегодня уже не было. Все оценки были выставлены, и Женя получил свой дневник. Он посмотрел в него и вздохнул. Что ж, похвастаться отличной учебой он не мог. Пятерки не пестрели сплошным рядом, как у Маши Самохиной. Попадались и троечки. И все равно мальчик счастливо улыбнулся, потому что не умел надолго расстраиваться из-за пустяков. Пусть взрослые расстраиваются и думают, что делать дальше и как жить с такими отметками. А он и так живет и радуется каждому дню.

– Константинов, ты не забыл, что сегодня в три часа генеральная репетиция? – строго спросила его Виолетта.

Тут же за спиной Жени вырос Вадик. Он теперь почти не отходил от него.

– Не забыл, не забыл, – сказал он. – А если и забудет, то мы ему напомним.

– У вас все готово, мальчики? – спросила Виолетта.

– Будь спокойна, – поддержал разговор Лешка Мухин. – У нас будут мировые фокусы. Для начала мы распилим Самохину пополам.

У Виолетты округлились глаза.

– Это правда? – обратилась она к Маше.

– Да, – улыбнулась девочка. – Они меня распилят у всех на глазах.

– Потом мы ее сожжем, – продолжал Лешка.

– Сожгут, – согласилась Маша.

– Это замечательно, – сказала Виолетта. – А потом?

– Потом мы свяжем Женьку веревками и цепями, затолкаем ему в рот кляп и засунем его в сундук, и он выберется оттуда через пять минут живой, свободный и здоровый.

– Вы не врете? – Виолетта недоверчиво посмотрела на команду фокусников.