Наследство Бабы-Яги - [12]

— А куда же ты денешься, пижон, — повторил я выражение Лешего, глядя на воду.

Постояв пару минут в тишине и любуясь выглянувшей из-за тучи луной, вздохнув полной грудью прохладный ночной воздух, я с чувством выполненного долга отправился домой.

Наследующий день я решил воплотить свои планы в жизнь и добраться до ближайшей деревни. Идти собрался налегке. Закинул в рюкзак только небольшую бутылку воды: три шоколадные конфетки, сотовый телефон и зачем-то мазь от ушибов, ту, которой лечил мою ногу Леший. Понфирий что-то проворчал про неблагоразумных юношей, что ходят непонятно где и подвергают свою жизнь опасности. Мне пришлось заверить Домового, что самая большая опасность, которая поджидает меня на пути в деревню, это возможность получить солнечный удар: во избежание которого я надел кепку, что и продемонстрировал чересчур разволновавшемуся Понфирию.

Путь мой проходил через длинное пшеничное поле. Сегодня не было сильного парящего солнца, чему я несказанно радовался. Небольшой ветерок обдувал меня при каждом сделанном шаге. Невысокие, только недавно взошедшие колосья пшеницы стелились сплошным зеленовато-желтым ковром. Я сорвал один стебелек и засунул его в рот; грызя кончик.

— Красотища!

Сначала я не обращал внимания, думая, что впереди меня бежит какой-то зверек, но приглядевшись, заметил мелькающую то там, то здесь, соломенную копну волос, именно волос, а не шерсти.

— «Интересно, неужели это наш знаменитый Полевик»? — подумал я.

Остановившись и присев на корточки, я тихо позвал.

— Прошка, а Прошка, выходи, я тебя заметил.

Пару минут ничего не происходило, а затем колосья пшеницы раздвинулись, и ко мне вышел маленький человечек, сантиметров тридцать в высоту, не больше, на вид такой забавный, даже смешной немного, но я знал, что если его разозлить, то этот малыш может стать серьезным противником, с которым мне уж точно будет не сладить. Я приветливо улыбнулся, на что Полевик нахмурил свои маленькие, топорщащиеся в разные стороны бровки.

— Ты по-что мою пшеницу топчешь? — спросил он, обвинительно уставившись на меня своими маленькими глазками с длинными пушистыми ресницами.

— Ты прости меня, Проша, просто мне в деревню, которая на той стороне находится, попасть нужно. Ты уж будь другом, проводи меня по своей тропинке, чтобы как можно меньше колосков затоптал, а я тебя конфетками угощу.

Я достал из кармашка рюкзака угощение и протянул на ладошке в сторону Прохора. Полевик опасливо подошел и быстро сграбастал конфеты с моей руки, сразу же отпрыгнув назад.

— Ты откуда мое имя знаешь? — поинтересовался он.

— Так от деда Матвея, Лешего то есть. Он тебе привет передавал.

— Так, что же ты раньше молчал, дурья твоя голова, — растянул губы в улыбке Полевик, — друзья Матвея, мои друзья. Сам-то ты, кто будешь?

— Я Максим, внук Яганны, вот на лето сюда к вам приехал.

После моих слов Прошка споткнулся и запричитал.

— Да что же это такое, я же тебя прибить собирался, думал гость какой незваный объявился, мало ли кто ко мне забрести мог. Вот была бы беда, так беда. Бабка твоя меня бы потом со свету сжила: да и сам я себя простить не смог бы, угробив долгожданного наследника.

— Ладно тебе Прохор, угомонись, все же в порядке, ничего не случилось. Отведи лучше до деревни, а часика в четыре, если не сложно, встретишь, обратно пойдем.

— До деревни, это конечно можно, — важно ответил малыш, горделиво подбоченившись, радуясь, что наследник на него не серчает, а наоборот, обращается с просьбой.

Поле мы пересекли быстро, я даже не успел заметить как, видимо, у Полевика свои, магические пути-тропинки имеются.

Поклонившись по пояс хозяину полей, я вышел на небольшую грунтовую дорогу, что вела к поселению. Достав телефон и посмотрев на экран, убедился, что связь появилась. В принципе, в саму деревню можно было и не заходить, но за эти дни я ужасно соскучился по простому человеческому общению. Леший и Водяной, это конечно тоже неплохая компания, но все же совсем не то.

Набрав заветные цифры и прислонив телефон к уху, я не спеша пошел к поселению.

— Максимка? — послышался удивленный голос мамы: явно не ожидавшей услышать меня так скоро.

— Привет, мама, — радостно выдохнул я, — как там дела, как папа?

— Отец весь в работе, вечно его дома не бывает, — проворчала мама и тут же спросила, — а ты откуда звонишь, там же нет связи?

— Ээ-э, — вот об этом-то я и не подумал, пришлось сочинять на ходу. Хоть я и не любил врать, в этом случае выхода у меня не было, если бы мама узнала, что я все эти дни жил один, то непременно приехала за мной и немедленно забрала домой, чего я никак допустить не мог.

— Мы тут с бабушкой в деревню пришли за продуктами.

— Передай ей трубочку на минутку.

— Ой, мам, она как раз к знакомой зашла водички попить, да отдохнуть чуток. Сама знаешь путь не близкий, да и бабушка уже старенькая, устала.

— Ты хоть ей продукты помоги нести, а то знаю я тебя, пойдешь, руками махать, а бабуле придется все на своем горбу тащить.

— Да ты что мама, за кого ты меня принимаешь, — искренне возмутился я, — конечно донесу.

— Ты хоть ей по хозяйству помогаешь?

— Ага: — соврал я, прекрасно зная, что вот как раз по хозяйству бабушке помогать не нужно, есть у нее помощник, да еще какой. Понфирий свои обязанности ревностно охраняет, никому вмешаться не позволит. Это раньше я удивлялся, как старенькая бабуля одна справляется, а сейчас знал наверняка, что помощников у нее хоть отбавляй.