Наследники замка Лейк-Касл - [44]

– Барон Николас Фицмартин – хороший человек, – заверил он всадников, увидев в седле женщину, – а хозяйка замка всегда приветлива к гостям.

Жюльетт благодарно улыбнулась старому пастуху, и они медленно двинулись вперед. Замок открылся перед ними вскоре за поворотом дороги. Это было скорее хорошо укрепленное поместье, чем настоящий замок, но охранялось оно на совесть. Ворота гостеприимно распахнулись перед двумя путниками, одним из которых оказалась женщина.

Джеймс вежливо объяснил владельцу поместья нужду, что привела их сюда, и барон велел своему кузнецу тут же приступить к работе, заодно проверив и все остальные копыта обеих лошадей.

– Дороги у нас здесь каменистые и ухабистые, – сказал он, – коней приходится перековывать часто.

И мужчины углубились в обсуждение вопросов текущей политики, ведь путники прибыли из самого сердца королевства, считай, из Рединга, что совсем рядом с Лондоном. Упоминать о Кенте и замке Тонбридж Кэмпбелл не стал. Тем для разговора и так было предостаточно.

А хозяйка владения леди Мо де Трейси тем временем увела Жюльетт в свои покои, дав ей возможность немного освежиться и передохнуть.

– Вы так бледны, дорогая, – заметила она, – мне кажется, вы нездоровы.

– Я совсем недавно потеряла ребенка, леди… – Слова вырвались сами собой, удержать их Жюльетт не успела.

– О, бедняжка, – проговорила хозяйка, и глаза ее наполнились искренним сочувствием. – Я знаю, как это тяжело.

В ответ на эти слова слезы полились из глаз Жюльетт. Она не стала уточнять, что ребенок этот был нежеланным и рождение его стало бы сущим наказанием для нее самой и горем для ее семьи.

Все это так. Но, как любая женщина, она не могла не скорбеть по поводу этой утраты. И омыть ее наконец слезами стало большим облегчением для измученной долгими переживаниями души.

– У нас с мужем подрастает сын Виллем, ему восемь лет, – поведала гостье леди Мо, – а вот второго ребенка я потеряла. Это было так тяжело и больно.

Хозяйка поместья вздохнула и смахнула со щеки непрошеную слезу. Но потом снова улыбнулась.

– Сейчас я опять ношу ребенка и очень надеюсь, что это будет сын. Нам, видите ли, нужны два наследника, для Блэгдона и для Барнстейпла, владения моего отца.

Глаза ее снова затуманились печалью.

– Мой отец, барон Анри де Трейси, уже стар и сильно хворает последнее время, а я его единственная наследница. Однако свою задачу до сих пор не выполнила, хотя очень хочу это сделать.

Женщина еще раз печально улыбнулась, но потом тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли.

– Что это я все о себе да о себе, – спохватилась она. – Поделитесь и вы своими печалями, дорогая. Иногда это помогает.

Жюльетт улыбнулась ей в ответ. Эта милая женщина, живая и непосредственная, очень ей нравилась.

– У меня это случилось в пути, леди, – призналась она. – Монахиням из Редингского аббатства с трудом удалось спасти мне жизнь, и я до конца дней своих стану молиться за них.

Куда и зачем ехала дочь барона Лорэла из далекого северного замка, она объяснять не стала. Да этого и не требовалось. Просто два женских сердца обменялись своей болью и поддержали друг друга. И это стало большим облегчением для обеих.

Когда утром следующего дня путники вновь тронулись в путь, Джеймс Кэмпбелл располагал уже ворохом сведений о предстоящей дороге и был готов ко всему. Барон Фицмартин достаточно просветил его в отношении особенностей положения дел на западе страны и снабдил несколькими советами. И они очень пригодились путникам в дальнейшем.

Одним из дельных советов барона было переодеть даму в мужской костюм.

– Места у нас тут диковатые, и путешествующая женщина, тем более такая молодая и привлекательная, с одним лишь только сопровождающим может вызвать нездоровый интерес у особо отчаянных искателей приключений, – усмехнулся барон. – Двое мужчин привлекут куда меньше внимания.

Леди Мо горячо поддержала супруга – как она сама об этом не подумала? – и приняла в преображении гостьи живейшее участие. Результаты ее усилий превзошли все ожидания. А сама Жюльетт много раз потом благодарила в душе добросердечных супругов.

Продвигаясь на север извилистыми путями и старательно обходя места, где их могла подстерегать опасность, путники приблизились к высоким холмам, скорее похожим на горы. Их слоистые, изрезанные всеми ветрами каменные шапки высоко вздымали свои многочисленные острые вершины, создавая ощущение первозданной, дикой и опасной красоты. Потом дорога и вовсе втянулась в ущелье и горы встали уже с двух сторон, кое-где угрожающе нависнув над головой путников.

– Ух ты! – присвистнул Кэмпбелл, оценивающе оглядывая стиснувшие каньон стены, – ярдов на сто двадцать поднимаются, не меньше.

Потом добавил, взглянув на побледневшую Жюльетт:

– Но вы не бойтесь, госпожа, следов падения осколков не видно нигде. Эти каменные стены достаточно прочны, будто… ну, будто стены Тонбриджа.

И замолчал, увидев, как вздрогнула Жюльетт. Да, с утешительными речами у него сегодня что-то не клеилось.

В полной тишине, не нарушаемой даже пением птиц, они проехали еще около часа, продвигаясь вперед осторожно, не спеша, пока перед ними снова не открылся широкий простор. Жюльетт вздохнула с облегчением и только теперь улыбнулась своему верному спутнику.