Наследники Вюльфингов - [22]
— А все же казалось мне, что следовало привезти мне сюда хотя бы часть моего достояния. Много горьких дней пережила я, думая о нем и о том, кому он прежде принадлежал.
— Напрасно было так думать, — отвечал Гаген, — у меня и без того было что везти: мое копье и щит, блестящий шлем и этот меч, который держу я в своей руке.
После этого Кримгильда отдала приказ, чтобы никто из витязей не смел являться в зал с оружием в руках. Но Гаген наотрез отказался доверить кому-нибудь свое оружие.
— О, горе мне! — воскликнула Кримгильда. — Почему же мой брат и Гаген не хотят расстаться со своим щитом? Они предуведомлены обо всем, и если бы знала я, кто это сделал, тот заплатил бы мне за это жизнью!
Гневно сказал тогда ей Дитрих:
— Это я предупредил благородных и знатных королей и Гагена, могучего бургундского воина. Да только мне ты, ведьма, за это ничего не сделаешь!
Стыдно стало жене Этцеля; сильно боялась она Дитриха и поспешила молча уйти, бросая на врагов своих злобные взгляды.
XXIX. О том, как Гаген и Фолькер сидели перед залом Кримгильды
— Гаген огорчает меня, отважные витязи, — отвечала она, — я готова вечно служить тому, кто отомстит ему за меня. У ног ваших прошу я вас — убейте Гагена!
Сейчас же вооружилось до шестидесяти воинов. Из любви к ней хотели они тут же убить Гагена, а вместе с ним и скрипача. Видя, что их так мало, Кримгильда сердито сказала:
— Откажитесь от своего намерения: вас слишком мало, чтобы напасть на Гагена. Знайте, как ни смел и как ни отважен Гаген, но тот, кто сидит с ним рядом — скрипач Фолькер — еще отважнее его. Он страшный воин, и вы не должны так необдуманно нападать на этих витязей.
Тогда вооружилось еще немало воинов Этцеля, и набралось их всего около четырехсот. Кримгильда, надев корону, сама стала во главе этих четырех сотен и стала спускаться с лестницы, направляясь к витязям.
Увидя это, мудрый скрипач сказал своему товарищу:
— Посмотри, друг Гаген, вот идет сюда та, что вероломно зазвала нас в эту страну. Следом за нею идут воины с мечами в руках, видимо, готовые к битве. Сдается мне, что под шелковыми одеждами они скрывают военные доспехи.
— Знаю я, все это направлено против меня, — с гневом отвечал ему Гаген, — но скажи мне, друг Фолькер, постоишь ли ты за меня, если воины Кримгильды вступят со мною в бой?
— Конечно, я буду стоять за тебя, — отвечал шпильман, — хотя бы тут против нас вышел сам король со всеми своими воинами.
— Господь да наградит тебя за это, благородный Фолькер, никого мне больше не нужно, если ты будешь сражаться со мною рядом. В таком случае этим воинам надо быть осторожнее.
— Но встанем со скамьи, — сказал шпильман, — она — королева, отдадим же ей должный почет.
— Нет, — отвечал Гаген, — воины, пожалуй, подумают, что я встал из страха перед ними. Думаю, что никому из нас не следует вставать, да и как буду я оказывать почет тому, кого я ненавижу? Нет, не бывать тому, пока я жив!
Могучий Гаген, вынув из ножен свой светлый меч, положил его к себе на колена; в рукоятке его сверкала яшма, зеленая, как трава. Кримгильда, подойдя, узнала меч Зигфрида; вспомнила она свое горе, и слезы полились из ее глаз. Фолькер придвинул к себе поближе лежавший на скамье смычок, большой и длинный, похожий на меч, острый, светлый и широкий. Так неустрашимо сидели витязи в виду подходивших к ним воинов.
— Скажи-ка, Гаген, — начала Кримгильда, подойдя и остановившись перед воинами, — кто приглашал тебя сюда, что ты посмел приехать в эту землю, зная, какое зло мне ты причинил? Будь ты в своем уме, ты бы не поехал.
— Меня никто не приглашал, — отвечал Гаген, — а пригласили сюда трех славных витязей — они мне господа, я их слуга, и редко оставался я дома, когда уезжали они со двора.
— Скажи же мне еще, чем заслужил ты мою ненависть? — продолжала Кримгильда. — Ты ведь убил Зигфрида, моего мужа, которого я буду оплакивать до самой моей смерти?
— Что тут толковать? — перебил ее витязь. — Это я, Гаген, убил Зигфрида. Дорого поплатился он за то, что королева Кримгильда вздумала порочить прекрасную Брунгильду. Теперь же мсти мне кто хочет — будь то женщина или мужчина! Не хочу я лгать — много зла причинил я тебе, королева!
— Слышите, витязи, — сказала Кримгильда своим воинам, — не солгав, признался он во всем. Теперь мне все равно, что с ним ни будет!
Переглянулись воины, но ни один из них не решился напасть на витязей. Пропустив их, вскоре Гаген и Фолькер встали и пошли в королевский зал, где находились их короли.
XXX. О том, как короли удалились на ночлег и что тогда происходило
