Наследники Тьмы - [45]

— Не в больнице! — кивнула пациентка.

— С чего ты взяла? — прищурился Лихваткин.

— Меня преследуют странные воспоминания, — ответила Анна. — Будто я лежу в лесу, в какой-то яме, а в груди у меня ковыряется чёрным клювом огромное существо с сине-красным, горящим газовым факелом, глазом. И крылья, ещё были крылья! Они колыхались… как полотнища, я не видела их краёв — они простирались в бесконечность, безмерные и чёрные, словно существо это — сама Тьма…

Доктор с грохотом уронил ножницы, которыми обрезал бинт.

— Извините, — пробормотал он и, бросив на пациентку быстрый любопытный взгляд, тут же попытался скрыть свой интерес.

— Всего лишь кошмары! — улыбнулся на это Борис. — Что, в общем-то, не удивительно. Это, знаешь ли, не какая-то там игрушка для развлечения: стреляли из мощного профессионального арбалета! Ранение было крайне тяжёлое.

— Но я жива, значит, кто-то меня залатал, — констатировала Анна, наблюдая, как, закончив с перевязкой, доктор взял шприц. — Интересно кто? — Она посмотрела на Лихваткина — тот поднял бровь, как бы спрашивая причину этого интереса. — Спасибо сказать хочу!

— Руководство «Компании» не переваривает излишне любопытных, — сбросив улыбку, ответил Борис. — А спасибо я сказал уже, не волнуйся.

Погладив её по щеке, он уставился на застывшего со шприцем в руках доктора — пристально, изучающе. Тот сразу же очнулся от ступора, быстро набрал лекарство и сделал Анне укол.

Веки мгновенно отяжелели, глаза закрылись, и она уснула, а проснулась уже у Бориса дома, где и отлёживалась, пока окончательно не выздоровела. Кошмары про Крылатую Тьму снились ещё долго, и когда Анна рассматривала оставшийся на груди рубец и вспоминала выстрел, возникало навязчивое ощущение, что стрела пробила ей сердце. Но как же тогда она выжила — разве такое возможно?! — вопрос так и остался без ответа — Борис её чудесное исцеление обсуждать не желал, а доктор, похоже, просто боялся.

А позже, когда физическая боль и слабость окончательно отступили, Анна обнаружила, что приобрела странную дополнительную чувствительность: вот подходит она к человеку, а из груди будто невидимое щупальце протягивается и касается чего-то такого же незримого, но при этом холодного, тёплого или даже горячего. Это походило на смесь потоков разной температуры — они двигались, переливались, составляя привязанный к телу сгусток, и при прощупывании отдавались в груди лёгкой дрожью. Со временем Анна приноровилась чувствовать их даже на большом расстоянии, причём ни стены, ни какие-то другие предметы ей не мешали. Так что, можно сказать, она стала видеть людей сквозь стены — не как они выглядят, конечно, только их присутствие, но и этого хватало, чтобы значительно расширить её возможности: теперь никто не мог подкрасться к ней незаметно, и она знала, кто куда направляется, даже если стояла спиной. Исключение составлял только Борис. Его тепловой тени Анна не чувствовала, сколько ни старалась, и это обескураживало, ведь такие образования имелись у всех! Кто же он, её загадочный возлюбленный? А может, он просто умеет как-то прятать свою теплотень?..

Но спросить об этом Анне так и не удалось: сначала не знала, как подступиться к такому разговору, а потом Борис вдруг на несколько дней пропал.

Нет, бывало, конечно, что он исчезал куда-то и не подходил к телефону, но не больше, чем на несколько часов, максимум, на половину суток, и потом всегда перезванивал. А тут — прошло уже три дня, и Анна сто раз набирала его номер, но трубка, как заколдованная, бубнила: «Аппарат абонента выключен…», чего раньше никогда не случалось, ведь у Лихваткина были в подчинении люди, с которыми требовалось постоянно оставаться на связи, не говоря уже о руководстве «Компании»! Или, может, с руководством он как-то по-другому общается? — вдруг подумала Анна, вспомнив, что при ней Борис ни разу не созванивался и не списывался с начальством, всё только с подчинёнными…

А подчинённые, кстати, тоже понятия не имели, куда он делся, даже те, кому он оставил конкретные поручения. Сотрудники интернет-магазина, которым Борис руководил для прикрытия, огорошили её, заявив, что начальник сейчас в отпуске. Обзвонив всех, кого можно, но так и не узнав, куда делся её возлюбленный, Анна решила поговорить с врачом, который следил за её здоровьем после ранения и дал ей свой личный номер на случай непредвиденных осложнений. Тогда, во время перевязки, он вёл себя странновато, будто знал или подозревал что-то… надо бы выяснить, что именно? Но когда Лявис позвонила, оказалось, что телефон доктора тоже выключен.

Нет, это просто наваждение какое-то! — злилась она, отправляясь в фитнес-центр: снова подводить клиентов, когда они и так наверстывали пропущенные по её болезни занятия, — значило совсем лишиться работы.

А после трудового дня Лявис, вернувшись в квартиру Лихваткина, вдруг обнаружила, что он там! Едва достала ключи, как Борис сам открыл дверь и вышел на лестничную клетку.

— Боря! — радостно вскричала Анна и, выронив сумку, бросилась ему на шею. — Где ты был?!

Не почувствовав ответного объятия, она отстранилась:

— Ты чего?