Наследники погибших династий - [35]

Лес по соседству – это его гости на твоей территории. Я лично, вооружившись лопатой и тяпкой, которые с трудом раздобыла в сарае рядом, вырыла клумбы, посадила цветы и несколько видов лекарственных трав. Да, война! Но жизнь идет, а запасы никогда лишними не бывают.

– Неудачная операция? Скрываешь следы преступной халатности? – высунулся в окно Доминик. Он был по пояс голый и что-то жевал.

– Как дам тебе сейчас этой самой лопатой – и составишь моей жертве компанию! Иди лучше и помоги мне. Я цветы сажаю. – Он громко усомнился в моих умственных способностях, но спустился и сделал большую часть работы.

А потом пришли олени и поели все цветы, дикие кролики порывались уничтожить травы, но тут я была настороже. Заставила Доминика сделать для моего сада оградку. Как он ворчал! А Жан ходил рядом и скалился. Я рыкнула – тоже помог.

Но самое главное, енот повадился влезать в сарай и воровать вещи. Как ему это удавалось – загадка. Вчера вот утащил мою резиновую калошу, правую, последнее почему-то огорчило меня больше всего. Можно подумать, унеси он левую – я носила бы ее одну. Мне недавно выдали новую пару: пришел обоз из Вест-Адер. А я оставила их там, чтобы потом помыть. Пока полола грядки – испачкала. Что теперь делать с одинокой резиновой туфелькой? Отнести в пару ко второй, на растерзанье?

Мы работали в Истад уже четыре месяца. За это время я научилась определять виды кровотечения, правильно их останавливать, обрабатывать все виды ран и некоторые, несложные, зашивать.

Почта доходила плохо, столичные газеты передавали из рук в руки, как сокровище. Как-то мне довелось прочитать про министра Франс, они с мадмуазель Жюстин поженились, как и планировали. Церемония была скромной – военное положение, дефицит, особенно не разгуляться. Интересно, кого он поселил в том доме? Или хранит молодой жене верность?

Это было уже после того, как университет остался без мужчин. Мсье Франс поздней ночью неожиданно заявился в ателье. Вошел без тени стеснения, как хозяин. Попросил Оливье оставить нас наедине и, когда друг вышел из кухни, заговорил:

– Я принес вам документы на небольшой домик на Медной улице. – Неожиданно, неплохой подарок, бесспорно. Медная улица в нескольких кварталах от Посольской, только с чего бы это? – Вы мне нравитесь, я хотел бы видеть вас матерью своих детей. – У меня открылся рот. Вот это заявление. – Вы не будете ни в чем нуждаться, и я подтвержу ваши документы. – Уже интереснее.

– Я могу подумать? – Найти достойную причину для отказа.

– Можете, но при решении учтите: в Карлстаде никогда не существовало Меланики Нюгрен. А Сид-Адеру будет интересна история появления девушки, которая потеряла в поезде документы и через шесть дней после нападения на наследника, ровно столько, сколько нужно на путь из Лосс до Саомара, появилась в столице. – Я ничего не ответила. Действительно, какие ухаживания? Какие чувства? Вы мне нравитесь, поэтому будет так, как я сказал. Не хотите – заставим. Если и эти доводы не убедят, то можно и тюрьмой пригрозить.

– Надеюсь на ваше благоразумие.

Он ушел, а я стояла и размышляла: «Он точно родной сын мадам Мари?»

Через день пришло письмо от мамы, и я решила проблему излюбленным способом – я от нее убежала.

Аманду я не встретила, она вылетела другим самолетом. Наверное, распределили в другой город. Бои шли, не было конца прибывающим с моря войскам. Корабли топили, взрывали – кидали с самолетов снаряды. Но меньше их не становилось. Долматия побеждала числом, а не техникой. Основные силы они бросили на Такессию потому, что войска Саомара были сосредоточены на Востоке. Оттуда наступал Адамар. Наш север, вернее выход в море, они уже контролировали.

У Союза было небольшое, но существенное преимущество – техническое оснащение. Фредерик Белами, будучи еще на посту ректора ответственным за военные разработки, строго следил, чтобы изобретения не уходили на сторону. Все, что мы продавали не только в Адамар, но и на соседний материк, было строго лимитировано и не слишком современно. И теперь все это вернулось в стократном размере.

Нужно было объединять фронты с Такессией. Снабдив их своим оружием, мы с ними вдвоем могли бы дать достойный отпор. Была всего одна проблема: Долматия первым делом захватила порт и добралась до перевала.

– Мышка, иди сюда! У нас новости! – Две сестрички, чуть старше меня, но чувствующие себя значительно взрослее, встретились мне на подходе к госпиталю.

– Мне, пожалуйста, исключительно хорошие. – Всегда так говорила, но они упорно рассказывали все.

– Мариестад отбили! Хорошие?

– Еще спрашиваешь? Кто вылетает?

– Мы и все ваши, на рассвете. Говорят – дело плохо. Первая группа уже там.

Утром я буду в городе… Сердце забилось так сильно, будто сейчас выпрыгнет и полетит в Мариестад вперед меня.

Глаза я больше не прятала, зачем? Почти сразу мне дали смешное прозвище, а придумал его Доминик.

– Ника, ты в глаза зеленку закапала? – спросил меня сосед. Шли вторые сутки пути до Норд-Адер, я проснулась и жевала сухую галету. Хрустом разбудила мужчину, и теперь он, слегка помятый, удивленно рассматривал меня.

– Конечно, скажи, хорошо ведь получилось? – И я рассмеялась, такое у него было возмущенное лицо.