Наследники погибших династий - [27]

Первый после траура бал проходил в здании Парламента. Событие это должны были осветить все репортеры Саомара, народ буквально изголодался по светским сплетням и красивой жизни, а такие репортажи делали элиту чуть более близкой. Малый королевский дворец, занятый союзным правительством после революции много лет назад, был значительно меньше университета и архитектурой напоминал особняк Белами. Такой же белый и строгий, только больше.

Машины, которых с каждым месяцем становилось больше и больше, подъезжали по узкой дороге к воротам и выпускали гостей. Небольшое расстояние, которое нужно было пройти пешком, было застелено ковром, а по бокам, оцепленные полицейскими, стояли репортеры.

Профессор сидел на переднем сиденье рядом с водителем, они с Вероник шутили и переговаривались, я же молчала, словно набрала в рот воды.

– Меланика, не стоит так нервничать. Половина гостей не относится к дворянству, из них многие просто занимают высокое положение. Никто не обратит на тебя внимание.

– Знаешь, папа, по-моему, это ее беспокоит меньше всего.

Я улыбнулась им обоим. Нельзя идти в таком виде и быть неуверенной в себе, у меня стоят две вполне определенные цели, и я их достигну.

Сжала кулаки и вышла из машины: приехали.

Мы прошли по дорожке, и я намеренно пропустила профессора с дочкой вперед. Развернулась лицом к журналистам, к дворцу подъехала очередная машина – кто-то выходил, свет от камер слепил, и я не видела, кто именно. Выпрямилась, дождалась, когда моя заминка будет замечена, улыбнулась как можно более широко, уверенно, одним движением, сняла накидку и медленно, так, чтобы успели сфотографировать, повернулась спиной.

Это был фурор! Мне зааплодировали, камеры защелкали в несколько раз быстрей, я еще раз улыбнулась, потянулась накинуть плащ обратно, и мне помогли.

– С ума сошла? – зло прошептали в ухо.

– Не твое дело, – с милой улыбкой, меня все еще фотографировали, ответила я Белами.

Мы вошли вместе, будто так и приехали. Несколько репортеров уже присутствовали в зале и, заметив нас, направились к нам. Блондин стоял как приклеенный, взял меня под руку и не отпускал, когда я попыталась отойти. Верхнюю одежду мы отдали лакею при входе.

– Мсье Белами, представьте нам вашу очаровательную спутницу?

– Мадмуазель, повернитесь вполоборота, пожалуйста, да, вот так! Спасибо!

Со всех сторон нас окружили вниманием. Похоже, даже не придется платить! Уж Белами-то точно напечатают в хронике и меня вместе с ним.

Премьер-министр на приеме отсутствовал, хозяином вечера стал маркиз Астер, его заместитель и секретарь правительства. Уже закончились три тура вальса, отыграли фокстрот, но мой партнер отказывал всем мужчинам в танце со мной, и это уже перестало быть смешным. Еще немного – и ему придется объяснять свое поведение. Думаю, если бы здесь присутствовал его отец, он бы не допустил подобного. От Элиаса мне удалось ускользнуть, когда к нему обратился один из чиновников. Речь шла об открытии новой больницы, мой спутник заинтересовался, и, пока он отвечал, я отошла к Бертрану.

– Прекрасно выглядишь, я бы даже сказал – впечатляюще. – Граф Моро передал мне бокал. – Как тебе удалось сбежать? – Он показал на Белами глазами.

Весь наш курс с интересом наблюдал за развитием отношений в треугольнике Элиас – Меланика – Агата, а вот и она. Девушка смотрела на предмет своих грез, в руках она держала бокал, который был практически пуст. Судя по тому, насколько ловко она поставила его и взяла другой, полный, было это уже не первый раз за вечер.

– Я подойду к Агате, будь готов увести ее, – тихонько, чтобы не услышали другие, сказала Бертрану, он серьезно кивнул.

– Агата, милая, пойдем на балкон. – Я подхватила ее под локоть.

– Меланика, – она была немного пьяна, слегка шаталась, и язык заплетался, но глаза оставались ясными, – жалеешь меня? Я ведь не слепая, вижу, на кого он смотрит целыми днями, кем любуется на физической подготовке и кого ищет глазами в толпе и на карнавале.

Святой Франциск, только бы никого не было на балконе!

– Я ведь тогда была с ним, на карнавале. Купила светлый парик, специально заказала из Норд-Адер, парикмахер высветлил его добела, все равно было не очень похоже. Но праздник ночью, маска и одежда сделали свое дело, он принял меня за другую. Кого я обманула? Себя… Украла предназначенный тебе поцелуй и сбежала, а утром он снова смотрел не на меня. – Она всхлипнула, но сдержалась.

– Агата, прошу тебя, перестань. Не нужно. – Нет смысла объяснять ей сейчас, что не может между нами быть что-то серьезное, она и так это понимала.

– А знаешь, что самое смешное? Он не нужен тебе… – Она была права, и я честно ответила:

– Да, я люблю другого мужчину, – она грустно улыбнулась, – так же, как ты, безответно.

Подошел Бертран, в руках у него была шубка Агаты – и я кивнула: «Забирай».

С балкона проследила, как Реми проводил ее в экипаж. Агата не была сторонницей прогресса и предпочитала ездить по старинке – в карете.

Почему все так? Почему мы выбираем не тех?

У Грэга была сестра-близнец, и их сходство было удивительным. Аннель считалась самой красивой девушкой нашего города, и брат не уступал ей в этом. Жили мы в соседних домах, они были детьми мэра Лосса и, безусловно, более обеспечены, но Грегори не смущала разница в положении, в отличие от Аннель. Она считала меня и Софи неподобающей компанией красавцу брату. Когда Грэг впервые влюбился и начал ухаживать за моей одноклассницей Мари Дорэ, она откровенно радовалась, думала, теперь он прекратит общаться с нами, убогими. А я рыдала ночами в подушку, но никому не говорила, даже Софи. Днем равнодушно смотрела, как он обнимает другую. Мне было тогда почти пятнадцать, Грэгу и Софи на два года больше.