Наследники Нестерова - [32]

Снова на волоске от смерти оказался лейтенант Московенко. Его "харрикейн" загорелся. Летчик был тяжело ранен и с трудом совершил посадку в расположении наших наземных войск. Санитарный самолет доставил его с поля боя в госпиталь в Калинин почти в безнадежном состоянии, с пятью ранами. Около месяца боролись врачи за жизнь летчика. Особенно страшна была своими последствиями начавшаяся гангрена. Врачи хотели ампутировать ногу, но Московенко наотрез отказался:

- Как же я буду без ноги воевать?! Ведь я еще не расплатился с фашистами за гибель братьев, за свои раны и страдания людей!..

Врачи отложили ампутацию. Поистине героическими их усилиями была побеждена и гангрена. Нога стала заживать. Об этих трудных днях своей жизни Московенко написал боевым товарищам из Казани. Его письмо под заголовком "Воля побеждает смерть" члены комсомольского бюро переписали на бланк "Боевого листка" и вывесили в летной столовой. Гвардейцы эскадрильи капитана Петрова ответили Московенко коллективным письмом: сообщили боевому товарищу о всех новостях в полку, порадовали его своими успехами в боях.

"Нам командование оказало большую честь, поручив прикрывать войска в районе Великих Лук. На площадке Торопа командир рассказал о героизме летчиков Дудина, Муравицкого, Попова, Тормозова и других товарищей, которые воевали в 1941 году в этом районе. Мы с радостью сообщаем тебе, что капитан Петров сбил севернее Духовщины транспортный самолет "Ю-52", в котором находилось до двадцати фашистских офицеров. Все они вместе с самолетом на нашей земле нашли себе могилу.

А еще сообщаем, что на майские праздники приезжали к нам гости с Урала - рабочие. Они привезли нам подарки, а главное - заверили нас, что в ближайшее время получим новые боевые самолеты, получше, чем у немцев. Так что ты, Вася, поправляйся быстрее. Вместе "оседлаем горячего коня".

Первомайские праздники прошли хорошо. А Тощев и Полеоха отметили этот день лучше всех - сбили по "Ю-88". Командующий наградил их ценными подарками..."

Май 1942 года был знаменательным для всей советской авиации и, конечно, для 1-го гвардейского полка. В соответствии с приказом Народного Комиссара обороны СССР от 6 мая на Калининском фронте была создана 3-я воздушная армия. Ее командующим назначен Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации М. М. Громов. В состав армии вошла и 209-я истребительная авиадивизия, составной частью которой был 1-й гвардейский полк. Командира дивизии полковника С. И. Руденко назначили командующим 16-й воздушной армией. А командиром дивизии прибыл полковник В. М. Забалуев. Несколько позднее сформировался 2-й истребительный авиационный корпус Резерва Верховного Главного Командования, в состав которого вошла и 209-я дивизия. Командовать корпусом поручили генерал-майору А. С. Благовещенскому.

Штат полка теперь увеличился. Три его эскадрильи включали в себя, как и прежде, по три звена, но теперь вместо трех самолетов каждое звено состояло из четырех машин.

Такая реорганизация Военно-воздушных сил стала возможной благодаря тому, что авиационная промышленность значительно увеличила к весне 1942 года производство самолетов. Новые машины обладали отличными боевыми качествами. Перестраивался и боевой порядок. Основой его становилась пара и четверка самолетов.

Гвардейцы с нетерпением ждали приказа о переходе на новые штаты и особенно жаждали поскорее получить новые советские истребители, избавиться от "харрикейнов", полеты на которых не проходили без сюрпризов. Особенно памятен случай на самолете лейтенанта Ганчикова.

Для прикрытия группы штурмовиков, действовавших в районе города Белый, командир полка послал лучших летчиков - лейтенантов Молодчинина, Ганчикова и Забегайло. Возглавил звено заместитель командира эскадрильи капитан Волошин. Инженер полка лично руководил подготовкой "харрикейнов" к этому вылету. Техники сделали все от них зависящее, чтобы материальная часть работала в воздухе безотказно. Однако через несколько минут после вылета лейтенант Ганчиков возвратился на аэродром.

- Температурит двигатель, не додает обороты, - объяснил он майору Петрову.

- Не может этого быть, - вступил в разговор подошедший инженер эскадрильи Голубев. - Мы все тщательно проверили. Я сам сейчас опробовал мотор на земле и лично убедился, что он работает нормально...

Слова инженера встревожили командира эскадрильи: "Неужели Ганчиков струсил? Такого никогда еще в полку не было". Приказав летчику остаться на стоянке, майор Петров направился на командный пункт полка. Здесь он поделился своими сомнениями с командиром полка, его заместителем майором Федотовым и начальником штаба. После рассказа Петрова наступило тягостное молчание. Его нарушил подполковник Юда-ков:

- Среди гвардейцев трусов не было. Ганчиков - хороший, смелый летчик. Я ему верю. Нет оснований не верить и инженеру эскадрильи. Мы обязаны установить истину. Давайте немедленно проверим работу мотора в воздухе. Сделаете это вы, товарищ Петров, лично.

Командир эскадрильи и заместитель командира полка молча вышли из землянки и направились к "харрикейну" Ганчикова. Лейтенант, опустив голову, сидел далеко от самолета. Он даже не слышал, когда его окликнул Петров. Лишь после того как Петров обратился к Ганчикову, летчик поднялся и подошел к командиру эскадрильи. Еще раз доложил о ненормальностях в работе двигателя, замеченных им в полете.