Наследники Лаврентия Берия. Путин и его команда - [61]

— К чему это напряжение-то создавать?

— Это идеология нынешней российской власти. Они же на этом очень много построили. Это способ удержания контроля над страной. Они хотят, чтобы все чувствовали себя как в осажденной крепости, где только они — сильные чекисты, смогут нас защитить. Я живу на Западе, многих знаю, широко общаюсь и скажу, что никакой вражды по отношению к России нет. Иногда я даже удивляюсь, что ее нет. Вроде бы, должна быть, а нет. И они (российские власти) понимают, что это помогает им внутри страны. Определенный элемент с вполне промытыми пропагандой мозгами видит в них защитников, и получается, что таким способом они осуществляют контроль. Я сильно сомневаюсь, что какой-нибудь Путин или Иванов всерьез верят в то, что Эстония представляет угрозу безопасности России.

— На последней конференции демократов в Питере я видел Олега Басилашвили. Деятели культуры опять поддерживают оппозицию?

— Это наблюдалось и в наше время. Это феномен советских времен. Элемент духовного неприятия. У нас это получилось автоматически, хрущевская оттепель обозначилась возрождением некоей контркультуры. Вспомните театры, журналы и так далее. Тогда именно культурные фигуры проявляли стремление к духовной независимости. Россия страна очень литературная, поэтому у нас всегда все сначала проигрывается на уровне литературы. Поэтому самыми известными фигурами нашего сопротивления были Высоцкий, Галич и так далее. «Послесталинская» власть все-таки боялась вести себя с культурой по-кавалерийски, потому что система поняла, что это ей невыгодно.

— В своей последней книге вы критикуете европейскую социал-демократию, говорите, что демократии на Западе сейчас нет.

— ЕС — это проект конвергенции, поэтому изначально структуры ЕС строились очень похожими на советские, чтобы они друг другу подошли. Для Европы — это тупиковый проект. То, что ЕС рухнет, как и его прототип, — вопрос времени. До 85-го года и Москва, и страны Европы были против и общего рынка, и дальнейшей интеграции Европы. После 85-года они (левые. — Delfi) изменили свою точку зрения. По их оценкам, социализм вошел в стадию кризиса. Они начали терять везде и всюду. И в Европе поняли, что в отдельной стране социализм не построить, а вместе и через недемократическую структуру возможно.

— Ваши прогнозы в отношении системы, выстроенной Владимиром Путиным?

— Путинская система тоже недолго просуществует. Потому что у нее нет прочной основы, к тому же они (Кремль) делают потрясающие ошибки. Они используют нефть и газ как стратегическое оружие, а не коммерческий товар. Как только цены на нефть упадут, это неизбежно ослабит политический центр и моментально приведет к росту сепаратизма на периферии. А они же, как наркоманы, постоянно повышают себе дозу. Страну может разорвать на несколько кусков. И вовсе не по этническим границам. Это будет экономическое раздробление. И эти «куски» постепенно отстроят свои фундаменты, и в будущем мы можем объединиться в форме конфедерации. Нельзя считать такой вариант ни катастрофой, ни благом. Россия как государство никогда не отстраивалась. Никогда не строили фундамента, то есть местного самоуправления. Ато, что происходит сейчас, — управление страной в 12 часовых поясов из одного кабинета в Москве, безумие. Но какие бы прогнозы ни строились — этот вопрос (вопрос распада) висит над нами.

2008 г.

Россия не победила бы в войне с Польшей

(Интервью для газеты «Rzeczpospolita», Польша. Ведущий П. Зыхович. Перевод с польского В. Глинского)

Петр Зыхович: Дмитрий Медведев осудил советские чистки 1937 года. Многие в Польше были этим вдохновлены и поддержали российского президента.

Владимир Буковский: И было не за что, все это только игра. Медведев не является независимым человеком, он — не настоящий президент. Его лишь назвали президентом. Он выполняет в этом режиме, властвующем сегодня в России, особую функцию. Он должен представлять так называемую либеральную физиономию режима. Обманывать людей. То, что он говорит, не имеет никакого значения. Это только слова. Медведев любит поговорить о том, что в стране должно быть больше демократии, что суды должны быть независимыми, и тому подобном. Медведев и Путин — это старая игра в доброго и злого следователя. Не принимайте это близко к сердцу.

П.З.: А на кого рассчитана эта игра?

В.Б.: Конечно, для того, чтобы обмануть Запад и российских интеллектуалов, которые фрустрированы отсутствием демократии и свобод в их стране. Они слушают эти речи, восхищаются ими и благодаря этому сидят тихо и спокойно.

Они не выступают против режима, потому что считают, что в нем есть либеральное течение, которое когда-нибудь может получить право голоса. Они могут себе сказать: раз уж наш президент говорит такие вещи, значит не все так плохо. И ситуация исправится. Хотя все это лишь несбыточные мечты.

П.З.: Слова Медведева многим могут напомнить 1956 год и доклад Хрущева.

В.Б.: Это правда. Если внимательно проанализировать то, что он сказал, то, конечно, можно увидеть, что он говорит, как Хрущев. Что его речь была в духе известного доклада с XX Съезда. А именно то, что в 1937 году дело дошло до достойных сожаления «ошибок и искажений», но они не должны заслонять великих достижений и успехов Советского Союза. Так или иначе, режим Путина обращается к советской традиции. Иногда к сталинской, иногда к хрущевской.