Наследники Эдема - [17]

— У тебя есть генератор? — я ошарашено смотрел на вновь и вновь загорающиеся яркой подсветкой приборы. Надо же, ничего умнее не придумал, что сказать. Горбунки еще в шестидесятых отключили от линии электропередач.

— Будешь умничать, заставлю педали крутить, — буркнул дед. — Ну, чего встал в проходе? Дверь закрой.

Я прикрыл дверь перед самым носом любопытного «головастика». Хотя, какой у него нос? Так, непонятная выпуклость с одной ноздрей.

— Нет, нет, — Гамаш замахал рукой. — С той стороны дверь закрой. Мне сейчас ассистент не нужен.

Вот так всегда. Дед никогда не давал мне толком понять суть своих ритуалов. Будто не доверял. А может, наоборот, оберегал от чего-то? Однако же, сейчас приоткрыл завесу тайны, показав лабораторию. Может, я уже достаточно вырос в его глазах?

Пройдя в большую комнату, невольно замер. Неужели уже успел забыть этот ни с чем несравнимый уют почти родного дома. Кухню помнил, коридор помнил, чердак тоже, а вот как выглядела комната, совсем вылетело из головы. Как будто впервые все видел. Нет, перестановку Гамаш не делал. Однако что-то изменилось. А вот что?

Я сел на диван, стоявший возле окна. Рядом устроился «головастик». Минуту сидели молча. Потом спиллянин спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— А что? — смутился я, не ожидая такого вопроса.

— Похоже, ситуация повторяется, — проговорил тот. — Это я про свою историю. Помнишь, говорил тебе, что мне пришлось бежать из дома? Кажется, на Земле тоже становится небезопасно.

— В чем опасность? — я насторожился. Вот сейчас «головастик» все и расскажет. Дождался-таки откровений.

— Не знаю, — его ответ меня почти убил. — Вот скажи, за тобой часто гоняются люди с оружием?

— Ты забыл, где находишься? — раздраженно проговорил я. — И ты, и я — в этом государстве вне закона. Какого еще ты ждал отношения к себе?

— Но до встречи с тобой все было спокойно, — не унимался спиллянин. Он отключил Полог и, вскочив с дивана, принялся расхаживать по комнате. — Долгие месяцы мной никто не интересовался. Совсем никто.

— Правильно, — кивнул я. — Просто мы засветились, напав на тех двоих комитетчиков. А дальше уже пошла цепная реакция.

— Не верю! — гаркнул «головастик». — Здесь что-то совсем другое.

— Конечно, другое, — тут же согласился я. — Паранойя у одного слишком очеловечившегося спиллянина. Не пугайся, это психическое заболевание довольно распространено у нас на Земле. И оно лечится.

— Издеваешься? — с оттенком угрозы в голосе спросил «головастик». — А вот мне не до шуток. И готов поспорить, что с каждым днем будет все хуже и хуже. Надо срочно бежать.

Тут в комнату зашел дед Гамаш. Поставил напротив дивана задом наперед стул и, усевшись на него, сложил руки на гнутой спинке.

— Ну, как он? — спросил я.

— Ждем завершения диагностики, — махнул рукой дед. — Ну, а пока рассказывай. Ведь не от хорошей жизни ты спутался с чужаком. Верно?

Я кивнул, покосившись на «головастика».

— Верно, дед. Только он мне работу предложил хорошую. Очень хорошую.

— Во как! — удивленно дернул головой Гамаш. — Это уже что-то новенькое. С каких пор «кроты» стали наемниками?

— Я не наемник!

— А кто же тогда?

— Просто проводник.

Дед Гамаш вдруг залился громким раскатистым смехом. Он раньше всегда так смеялся. До слез.

Отсмеявшись, вытер тыльной стороной ладони мокрые глаза, кашлянул и уже спокойно произнес:

— Ей богу, иногда кажется, что разговариваю с каким-нибудь сопляком из соседней деревни. Ты уже достаточно опытный. Почему я от тебя должен слышать подобный бред?

И тут заговорил «головастик».

— Мне кажется, что молодой человек вправе сам принимать решения, — тихо проговорил он. — Неужели попавший в серьезную беду гость не может просить помощи? Тем более, отдавая взамен самое ценное, что у него есть. Разве это запрещено?

— Само твое пребывание здесь незаконно, — произнес дед. — И делай отсюда выводы: правильно он поступил или нет? Чем же тебя соблазнил этот доходяга, Фирст? Субмар сулил за труды?

— Нет, только батареи, — поспешил ответить я. Не надо Гамашу знать про истинную цену сделки. Еще все испортит. Лишь бы сам «головастик» не проболтался.

— Интересно девки пляшут, — пробормотал Гамаш, почесывая кончик носа. — Он отдал тебе свои собственные батареи? Я не ослышался?

— Не ослышался, — подтвердил спиллянин. — В данной ситуации они ему нужнее. Вряд ли поверите, если скажу, что потерял способность путешествовать самостоятельно. Такой ответ устроит?

— Нет, — Гамаш подошел к буфету, достал трехлитровую банку с брагой, плеснул в стакан и залпом выпил. Затем, утерев рукавом губы, вновь сел на стул. — Это все равно, как отдать свой КПН (Комплект Первой Необходимости) аборигену. Оно ему на фиг не нужно, а ведь случалось и такое. И никто, кроме людей не способен на эту глупость. Никто. Чужак никогда не будет рисковать из-за человека.

— Что же такого уникального есть в людях? — с некоторой иронией спросил «головастик». — Беспечность, или самопожертвование ради других? Стоит ли этим гордится?

Дед молча встал. Я никогда не видел у него такого странного взгляда. В нем читалось и отчаяние, и вселенская тоска. Даже когда погибли мои родители, он старался скрывать свою печаль за пеленой напущенной безмятежности. Но сейчас я смотрел в выцветшие вдруг разом, блеклые глаза глубокого старика, наполненные смертельной усталостью прожитых лет. Мне стало страшно.