Наследники - [4]

— Я не беременна. Увы.

Лицо Пена скисло.

— Два года и никакого результата.

— Если сына от первого брака недостаточно, то Анабель за ужином назвала тебя папой. Припоминаешь?

— Пойми — нормально, что я желаю иметь общих детей с той, которую люблю.

Я откинула одеяло, опустила ноги и ощутила холод пола, словно время перенесло меня в средневековый замок. И под ногами тяжелые каменные плиты, а не натертый до блеска паркет. Где же тапочки?

Пен вцепился в мой локоть.

— Что еще? Я же объяснила — опаздываю. В полдень заседание, более для нас значимое, чем месть предателю-музыканту. Вечером — концерт Рози. Иду с Анри… С его двойником.

— Боже, когда этот фарс закончится, и мы заживем нормальной жизнью? А? — Пен натянул халат, и его лицо склонилось над моим. Горячий пар дыхания, смешанный с перегаром, защекотал шею. В моей власти оттолкнуть… указать место…

— Встречи с Анри — не мой каприз, — еле слышно произнесла я. — Хочешь перемен — заставь народ любить тебя. Или продолжишь искренне верить, что получишь мандат благодаря «овальным руководителям»?

Пен засмеялся и опустил меня, пугливую жертву, из сотканной им паутины на землю:

— Помнится, у нас уговор. По доброте душевной и воле общественной терплю жалкого музыканта в нашей совместной жизни. Мог бы прямое условие поставить — будешь думать о бывшем — сделка отменяется. Все, пошла.

От резких движений Пена я оступилась, но равновесие удержала.

— Займись речью, — гневно бросила я. — Сначала советники. После … — Нет, не выходит произнести вслух имя «Анри». Я собрала волосы в хвост и прислушалась к хрустящему шороху за перегородкой. Нет, показалось. В ванной опустилась на чугунный бортик. Вода вытекала из крана прозрачной струей, а я рыдала, как девчонка.

***

К овальному заседанию подготовили основательно. Внешне. Новый костюм сел идеально, в пышных локонах, вздернутых кверху, не было ни единого изъяна и туфли не давили на пятку.

— Проще лицо! — командовала Жасмин, успевая одновременно раздавать поручения стилистам и секретарю. — Ну, же! Притворяйся, играй. Иначе… Здесь подписи не хватает, а в пятом абзаце лексическая несочетаемость… времени мало. — Жасмин сверилась с наручными часами.

Волнение пронизывает с головы до пят, и не получается естественно изображать состояние полного отчуждения. Я распрямила затекшие плечи, подтянула воротник, застегнула на талии круглую пуговицу и попалась на глаза подруге.

— Взгляд! — напомнила Жасмин.

Я сосредоточилась. Два зрачка в бирюзовой радужке под длинными ресницами хаотично заметались — и не подумаешь, что вменяема.

— Распущу заседания, — вяло прошептала я собственному отражению и позволила себе, пока не видит Жасмин, натянуть на губы грустную, но улыбку. Но Жасмин покачала исхудалым пальцем:

— Ты возглавишь эту структуру, как хотел твой дед!

Резная дверь отворилась.

— Выходим, — отчеканил Клаус в динамик рации и уступил мне дорогу. Я увидела полуосвещенный коридор с мигающей лампой дневного света на потолке. Подумала немного, затем решительно переступила черту. У правой стороны крыльца под зеленым тентом ждал лакированный автомобиль. Охранник в приглаженном костюме скучал. Другой притоптывал каблуком и переписывался в чате по телефону. Заметив требовательный взгляд напарника, тут же спрятал игрушку в карман пиджака и толкнул плечо заснувшего водителя. Козырек кепки дёрнулся, и мускулистая рука потянулась к вертушке радиоприемника приглушить громкость. Я не успела опомниться, а Клаус успел втолкнуть меня в пахнущий кожей салон.

Центральные улицы Города встретили привычной суетой будничного дня. Заторможенное движение. Гул выхлопных труб. Запыленный воздух, замершие куски грязи, дорожные знаки, когда-то давно облитые реагентами, спецтехника, выпрыскивающая струи воды на выбеленный асфальт, писклявый голос певицы Рози вперемешку с душевными песнями Туртанчика, прогнозом погоды и бранными словами от владельцев запыленных малолитражек в адрес угрюмого сотрудника в форме, регулирующего движение на перекрестке. «Супермен» на торце кирпичной пятиэтажки готов замахнуться в противника огненным шаром, на рекламном щите актер в конусообразной шляпе волшебника катит по краю скрюченной подушечки пальца серебряник, золотой купол Собора тянется острым шпилем к синему небу. Туристы ожидают гида возле живой изгороди. Административное здание с затемненными окнами виднеется в лобовом стекле. Главный фасад украшают три флага — Страны Королевы, Семьи и Большого Совета. На кованую ограду напирают журналисты с камерами и микрофонами. Активисты трясут плакатами на фанерных досках — одни поддерживают Большой Совет, другие принуждают оправдать «Элизабетту», а третьи, самая немногочисленная группа, голосит лозунгами-цитатами:

«Предоставьте слово наследнику Эдвину!»

Мой легкий шарф скользнул вдоль ключицы. Водитель резко свернул в переулок и припарковался у боковой двери. По команде мне разрешили покинуть машину. Внутри просторного холла пахло сыростью. Ввиду отсутствия лифта на последний этаж пришлось подниматься по недавно отреставрированной лестнице.

— Осторожно, мраморные ступени скользкие, — предупредил Клаус.