Наследники - [18]

— Утром, как только взойдет солнце. Это оптимальное время, ведь Мельбурн от Кембриджа на один градус к западу. Полет должен занять весь световой день, а к заходу солнца мы должны возвратиться.

— Прошу меня извинить, я должна отдать своему представителю распоряжения на время моего отсутствия, — сказала Майя.

— Аналогично, — ответил Граймс.

Они посмотрели друг на друга без тени улыбки — правители маленьких королевств, два человека, несущие на своих плечах бремя власти. Глядя на них, Мэгги нервно усмехнулась.

— Я дам вам свою личную охрану, — сказала Майя.

— Не стоит. Мы пойдем по берегу реки.

— Но там водятся волки…

Если моррувианские волки — что-то наподобие морроувианских «лососей»… Граймс подозревал, что не хотел бы с ними столкнуться, о чем честно сказал королеве.

В итоге Граймс и Мэгги отправились к своему кораблю в сопровождении четырех копьеносцев и двух лучниц. Впрочем, гости Извне вызывали в своих телохранителях нечто вроде благоговейного страха: за десять минут достаточно тяжелого перехода никто из моррувианцев даже не попытался с ними заговорить.

Глава 11

Выспаться этой ночью Граймсу не удалось.

Покидая корабль, он должен быть уверен, что ситуация не выйдет из-под контроля. И главный источник проблем — Дронго Кейн. Каковы его намерения? «Северный Буян» находился под неусыпным наблюдением видеокамер «Искателя», которые фиксировали все, что происходило вокруг их воздушного шлюза. Мощные высокочувствительные микрофоны ловили каждый звук с «Буяна». Однако Кейн установил генератор помех, и из динамиков доносилось лишь ритмичное «хул, хуп, хуп». Хаякава, пренебрегая негласным запретом Райновского Института, взялся «прослушать» мысли экипажа, но наткнулся на мощный экран, который держала псионик «Буяна» Мирра Брейсгидл. Оставалось только одно — попытаться выудить что-нибудь ценное в море мыслеформ, порождаемых жителями Оксфорда. Понятно, что на успех рассчитывать не приходилось.

Граймс изучал видеоматериалы. Он смотрел, как Кейн рассыпается в комплиментах перед Сабриной, королевой Оксфорда, а морроувианка буквально упивается его грубой лестью. Вот Дронго застегнул у нее на шее искрящуюся нитку искусственных алмазов. Королева надменно улыбнулась, ее пухлая ручка поправила большой рубин — самый крупный из камней, и он вспыхнул алым огнем на золотистой коже, в ложбинке между пышных грудей. Ни дать ни взять упитанная кошка, которая досыта наелась сливок. Граймс подумал, что если бы не надоедливое «хуп-хуп-хуп», он бы услышал, как она мурлычет. Но вот подарки были вручены, и Кейн пригласил ее подняться на борт. Дрибли и еще двое — толстый коротышка, судя по нашивкам, второй помощник, и умопомрачительный блондин в форме офицера снабжения — остались у столика. Они раздавали дешевую бижутерию, зеркальца, перочинные ножи (самый скверный подарок для первобытного человека, подумал Граймс), ножницы и — безошибочный ход, гарантирующий выигрыш в таком деле — самые разнообразные детские игрушки. Но самым большим спросом пользовались книги. Объектив одной из камер наблюдения «приблизил» изображение, настроил резкость, увеличил разрешение… Обложки этих книг были яркими и привлекали внимание. Но вся эта литература была ничем иным, как рекламными проспектами самых известных туристических фирм Галактики.

Неужели Кейн собрался открыть здесь турагентство? А почему бы и нет? В конце концов, у него есть корабль. И этот корабль, согласно рапорту из Эльсинора, оборудован в том числе и для перевозки пассажиров.

— Не нравиться мне все это, шкипер, — сказал первый помощник.

— Что конкретно вам не нравиться, мистер Саул? — осведомился Граймс.

— Я не могу забыть того, что он сотворил на Ганде.

— Здесь ему вряд ли такое удастся. Поселенцы не оставят свою планету, скорее ее придется разрушить. Они здесь счастливы. И еще: если вы помните, гандианцы были техноцивилизацией, притом весьма развитой. А эти люди, насколько я понимаю — что-то вроде дикарей. Очаровательных дикарей, не спорю, но…

— Простите, шкипер — но вам никогда не говорили, что вы очень наивны?

Оттопыренные уши Граймса побагровели.

— Что вы имеете виду, мистер Саул?! — прорычал он.

— Сэр, Вы дольше наблюдали за ними, чем я. Вы видели среди них хоть одну безобразную женщину? А безобразного мужчину?

— Ни одного, — согласился Граймс.

— Есть миры, где красивые женщины пользуются спросом…

— А также законы, строжайше запрещающие перевозку людей с целью насильственного привлечения к какой-либо деятельности, — ответил Граймс.

— Кейн в любом запрете найдет лазейку. Так же, как на Ганде, — в голосе Саула, казалось, звучала вся боль его расы. — В конце концов, он — белый.

Граймс вздохнул. Как он хотел, чтобы однажды Саул перестал думать о том, какого цвета у него кожа.

— Хорошо, хорошо, — произнес он устало. — Во всем виновны белые. Но… я читал кое-что по истории — и знаете, что мне запомнилось? Как один жирный черный король с западного побережья Африки продавал своих подданных белым работорговцам…

— А теперь эта жирная желтая королева, которую обхаживает Кейн… Она будет продавать своих подданных белому работорговцу.