Наследник - [46]

блиндаже было тепло несмотря на открытую узкую амбразуру, возле которой стояла стереотруба.

Виктора приветливо встретил молодой капитан с орденом Красной Звезды и гвардейским значком на

груди.

После знакомства он показывал ему передний край. Виктор впервые увидел наяву передовую.

Окопы, ходы, сообщения, проволочные заграждения издали казались игрушечными, как на большом

топографическом макете в училище. Но стоила поднести к глазам стереотрубу и картина резко

изменилась. Все придвинулось настолько близко, что Виктору на мгновение показалось возможным

дотянуться рукой до идущего по своему окопу немца. У него мелькнула мысль: "Это и есть лицом к

лицу. Впереди враг, а за спиной целая страна. Или я его, или он меня".

Капитан сказал:

— Видишь правее дороги посадку? Они там с утра что-то копают. . Надо им напомнить кто здесь

хозяин... — Он оторвался от стереотрубы и показал Виктору на карте свой НП, посадку и огневую

позицию батареи. — Подготовь-ка данные и командуй. Это будет твоя родная батарея. Комбат в

курсе...

Виктор понял: Это экзамен! Первый раз в жизни он должен открыть огонь по врагу! И хотя на

уроках в училище он "стрелял" не хуже других, сегодня, здесь на переднем крае ему предстояло

показать себя в настоящем боевом деле перед будущими боевыми товарищами. Он знал, что доверие,

как и жизнь, теряют один раз, поэтому его лоб покрылся испариной, пальцы предательски задрожали.

Но он быстро рассчитал данные и доложил: "Готово". Капитан мельком глянул в его блокнот и

приказал телефонистке:

— Передавай команду лейтенанта, — а сам приник к биноклю. Телефонистка вызвала "Ромашку".

Виктор скомандовал:

— Батарея к бою!

Назвал угломер, прицел, потом взглянул на капитана. Он кивнул головой. И Виктор скомандовал:

— Первому орудию, огонь!

Через несколько секунд где-то рядом справа над ними прошелестел снаряд. В окуляры

стереотрубы Виктор увидел, как за посадкой взвился фонтан земли. "Перелет". Немцы залегли.

Виктор внес поправку на отклонение и уменьшил прицел. Следующий снаряд разорвался перед

посадкой. "Порядок, вилка", — подумал он. И опять вопросительно посмотрел на капитана:

— Давай! — кивнул он головой. Виктор скомандовал: три снаряда беглый огонь! — Ему

показалось, что над ними прожужжали три огромных шмеля. Их звук быстро погас, а в посадке

выросли три разрыва.

— Стой! — негромко приказал капитан, — записать: цель — посадка! — Телефонистка передала

его команду на батарею. — А фрицы-то заметались, — улыбнулся капитан. — Молодец!

Трудно передать состояние Виктора. Ведь он запросто достал врага на расстоянии двух

километров. Он словно бил его своими кулаками по скулам! В те мгновенья Виктор испытывал

чувство величайшего удовлетворения. Такого момента он ожидал с первого дня войны.

Капитан подошел к телефонистке, взял у нее трубку и назвал позывные.

— Видел? — спросил он. — Принимаем в компанию, говоришь?

Капитан улыбнулся и посмотрел на Виктора.

— Ну добре! А сейчас я его отправлю на твое хозяйство, пусть примет баньку, отоспится с дороги,

а завтра — к тебе на НП. Он положил трубку:

— Слыхал?

В душе Виктор ликовал, но, сдерживая свои чувства, ответил строго по уставу:

— "Так точно, товарищ гвардии капитан!".

Огневая позиция батареи была у села Желтое. Село называлось так, очевидно, из-за больших

желтых песчаных отмелей на Северском Донце, который был здесь узкий и мелкий. На батарее

лейтенанта Дружинина уже ждали. Он познакомился с командирами взводов. Они построили личный

состав и представили нового командира взвода управления. Когда официальная часть была окончена,

его проводили в "баньку , слава о которой гремела на весь артполк.

* * *

Ранним утром лейтенант Дружинин представлялся на НП командиру батареи гвардии капитану

Крутокопу. Капитал был высоким широкоплечим брюнетом лет тридцати. На его гимнастерке

гвардейский значок соседствовал с орденом Красной Звезды. Из-под густых темных бровей на

Виктора внимательно глядели прищуренные карие глаза.

Он познакомил Виктора с обстановкой: показал в стереотрубу все находящиеся в створе батареи

цели и ориентиры, А после обеда, во время которого Виктор вкусил свои первые "боевые сто грамм",

начался у них душевный разговор. Виктор рассказал ему о себе, а капитан поведал ему свою судьбу.

Виктор узнал, что он бывший студент-историк Казанского университета, что в Казани у него мать и

невеста. Ее фотокарточка была приколота кнопками к деревянному стояку блиндажа.

Так началась фронтовая жизнь лейтенанта Дружинина.

На их участке фронта наступило время долгого противостояния. Потянулись дни, недели, месяцы.

Наступил апрель. Ждать всегда трудно, а в окопах — сущая пытка. Они, как свои пять пальцев,

изучили передний край, каждый его

кустик, бугор, лощину. И дальше, докуда доставала стереотруба — развилки дорог, мостики,

перелески, полуразрушенные полевые станы, деревушки, которые издалека были похожи на грибные