Наследник императора - [123]
— У вас что там, копченая рыба? — крикнул один из ауксилариев.
Чтобы тела не портились в тепле, их обсыпали солью (соли в столице даков было запасено вдосталь), и шутка получилась мерзкой вдвойне.
— Брысь отсюда! — процедил, не глядя на мародеров, Приск. — Или так огрею…
Он не договорил, пригрозил демонстративно палкой из лозы, которой редко пользовался, но сейчас взял с собою.
— Ладно, мы и так собирались уходить, — буркнул ауксиларий, выползая из ямы.
Его место тут же занял Малыш и, не чураясь столь низкой работы, стал укладывать свертки на дно каменной ямы. Тел было много, но всю яму они заполнить никак не могли. Сюда же Приск положил сверток с найденными в Сармизегетузе игрушками — деревянными куколками да лошадками.
— Зачем все это? — спросил Тиресий.
— Не знаю. Так попросил Бицилис, — отозвался Малыш.
— Может быть, они должны прожить еще одну жизнь на земле? А для этого их тела не должны успеть разложиться? — предположил Приск.
Кука пожал плечами: никто из них толком ничего не знал о верованиях даков.
Уже сверху задвинули плиты, как вдруг Малыш всполошился и одну из них стал вновь поднимать.
— В чем дело-то? — окликнул его Приск. — Забыл чего? — Ему хотелось как можно быстрее все закончить и уйти.
— Монеты для Харона.
— Они же даки! Мы даже не знаем, есть ли у них Харон, — отозвался Кука.
— Харон есть у всех, — буркнул Малыш.
Мелких монет у него при себе не нашлось, и он бросил в могилу два римских денария чеканки Траянова времени, оба с ликом императора.
После чего плиту вновь опустили. Поверх накидали землю да дерн, положили камни.
Никто уже никогда не найдет эту могилу, весною покроет ее трава, через год начнут расти здесь первые елочки — через сто лет встанет лес до неба, как всюду вокруг. К тому времени все, кто лежит в этой яме, успеют прожить свою жизнь заново.
Приску очень хотелось думать, что так и будет.
Глава II
БЕГЛЕЦЫ
Лето 859 года от основания Рима
Капилна
Сабиней догнал отряд Децебала в Капилне. Флорис так выдохлась, что теперь он нес и вещи, и ребенка. Впрочем, вещей стало намного меньше: часть продуктов они съели, а без чего могли обойтись — бросили. В конце концов остался лишь мешок с едой, одно одеяло (Сабиней вполне обходился плащом) да сетка с едой, весьма уже похудевшая. Ребенок хныкал от голода. Флорис нажевала малютке хлеб, завернула в тряпицу и дала пососать эту нехитрую кашу.
Они долго карабкались к Капилне по крутой дороге, но их никто не остановил и не окликнул. Ворота крепости стояли нараспашку. Сабиней отметил, что, похоже, Капилну даже не собираются оборонять. Несколько человек вынимали камни в основании башни и прятали в импровизированный тайник серебряные и бронзовые украшения. Они проводили пришедших настороженными взглядами, после чего продолжили свое занятие. Во дворе стояли два десятка лошадей, многие уже взнузданные, на вьючных лошадях были накручены одеяла и мешки с продовольствием. Похоже, Децебал готовился отправиться в путь.
В жилой башне был накрыт стол, командовавший крепостью пилеат и его люди делили трапезу с великим царем. Сабиней и Флорис, войдя, тут же уселись за стол. На них, казалось, никто не обратил внимания, только жена пилеата повернулась к Флорис и поставила перед ней кувшин с молоком.
В ответ Флорис кивнула и неожиданно заплакала: она вдруг поняла, сколько им еще придется идти и что — пережить. Накануне вечером у нее даже мелькнула мысль: а зачем они бегут, почему не сдаться? Она — римлянка, сестра признает ее, Гай Приск — тоже. Как и когда это может произойти, Флорис понятия не имела, но странная надежда на избавление, на возвращение в Эск, вдруг окрылила ее и прибавила смелости. Она заговорила с Сабинеем о возвращении.
— Нет, — отрезал комат. — Даже если ты вернешь себе свободу (во что я верю с трудом), что станется со мной, ты знаешь? Меня превратят в раба, более того — в гладиатора. Я умру, сражаясь на арене.
Она смотрела на него полными слез глазами.
— А наш сын, — продолжал Сабиней. — Он вырастет рабом. Если вырастет. Ты хочешь видеть нашего сына рабом?
Она замотала головой и прижала Луция-Торна к себе.
Сейчас, за столом в Капилне, она с надеждой посмотрела на мужа. Они спасутся. Ее муж — герой. Сильный, смелый, упорный. Сабиней сидел подле Децебала и о чем-то тихо говорил. Но царь его, похоже, не слушал.
Внезапно Децебал поднялся.
— Мы возвращаемся! — воскликнул он.
Сабиней тоже вскочил.
— Великий царь! Сармизегетуза пала! Куда нам возвращаться?!
— Будет гроза, будет потоп, вода смоет чужаков с моей земли… Я вернусь, и город будет отстроен… Замолксис… — Он поднял руку к потолку.
Флорис в испуге посмотрела на хозяйку.
У той дрожали губы, она силилась что-то сказать, но не могла.
— Я не вернусь, — сказал Сабиней.
— Замолксис не отнимет у меня моего царства! — Децебал вышел из трапезной, не оборачиваясь.
Телохранители в растерянности переглянулись.
Жена пилеата схватила Флорис за руку.
— Возьми лошадь, возьми припасы… уходи. Скорее…
Она вдруг жарко поцеловала Флорис в лоб, потом сорвала с запястья серебряный браслет и надела на руку Флорис.
— Торопись!
Когда Флорис выскочила из башни, Децебал уже был в седле и подъезжал к воротам.
Первый век нашей эры.Северная граница Великой Римской империи.Лагерь Пятого Македонского легиона. Восемь новобранцев, зачисленных в разведчики, — «спецназ» Древнего Рима.И лучший из них — Гай Приск. Новичок, владеющий мечом не хуже ветерана.В прошлом новобранцев много тайн. В настоящем — суровые будни Легиона, жестокие схватки с варварами-даками.А в будущем…Может быть, слава, почет, власть… Но наверняка — война. Последняя победоносная война Великого Рима.Война за золото Дакии.
Первый век нашей эры. Император Траян готов атаковать Дакийское царство. Судьба грядущей кампании зависит от стойкости ветеранов Пятого Македонского легиона и от мужества «спецназа Древнего Рима» – Гая Остория Приска и его друзей. В этой схватке пригодится все – ум Приска и его талант фехтовальщика, способность Тиресия предсказывать будущее, хитрость Куки, сила Малыша, мужество и жестокость Молчуна. Вместе они – сила, но разгромить дакийского царя Децебала не так-то просто. Для этого придется штурмовать неприступные горные крепости в самом сердце Дакии, где даже отыскать нужную дорогу – почти невыполнимая задача… А ещё – хорошо бы просто выжить.
Дакия разгромлена.Римский император Траян – победитель.Его центурион Гай Приск вернул себе имущество отца и звание римского всадника. Он женат и счастлив. Его друзья-соратники из славного контуберния Пятого Македонского легиона тоже в порядке. Тиресий – центурион в Дакии, Кука – преторианец…Но мирная жизнь – не в традициях последнего римского императора-завоевателя Траяна. Грядет новая война. С Парфией. И никто из славных ветеранов «римской военной разведки» не должен остаться в стороне.Да здравствует Империя!
Второй век нашей эры. Из разрушенной землетрясением Антиохии император Траян отправляется в свой последний поход – покорять Парфянское царство, старого врага непобедимого Рима.Тем временем военный трибун Гай Осторий Приск при раскопках разрушенного здания в Антиохии находит в подвале склад оружия.Нет сомнения – пока император Траян пытается взять столицу Парфии, за его спиной готовится восстание против римлян. А подавлять бунт, заливая кровью его корни, придется наместнику Антиохии Андриану.И ветеранам-легионерам Пятого Македонского из «Славного контуберния» – Гаю Приску и его друзьям…
Сципион Африканский — прославленный римский полководец, победитель Ганнибала — уезжает из Рима в добровольное изгнание и, находясь в своем поместье, пишет книгу воспоминаний. Составляя эти записки, Сципион будто заново проживает жизнь, встречается с друзьями и недругами. Битва при Каннах (черный день в римском календаре), битва при Заме (разгром непобедимого Ганнибала) и другие сражения — всё это оживает в памяти Сципиона, когда он доверяет папирусу тайны, которые носил в душе много лет. Для откровенности самое время, ведь он смертельно болен.
На острове Альба Магна власть Пелены Закона выше любой власти. Но когда умирает Магистр, на город обрушивается Волна и действие всех человеческих законов прекращается. Преступники выходят на свободу, добропорядочные жители становятся насильниками и убийцами, улицы перегорожены цепями и нет разницы между гвардейцами и бандитами. Это отличное время, чтобы свести старые счеты. Наступает Хаос, и все воюют против всех. Каждый сам за себя, и если найдется парочка друзей, готовых прикрыть тебе спину, то тебе очень повезло.У Феликса по прозвищу Синец друзья есть.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Одно из самых известных произведений классика английской литературы Роберта Л. Стивенсона.
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Однажды утром древлянский парень Берест обнаружил на свежей могиле киевского князя Игоря десятки тел – то княгиня Ольга начала мстить убийцам мужа. Одним из первых нанес удар по земле древлян юный Лют, сын воеводы Свенельда. Потеряв всех родных, Берест вознамерился отомстить ему. Не раз еще в сражениях Древлянской войны пересекутся пути двух непримиримых противников – в борьбе за победу и за обладание мечом покойного Игоря, который жаждет заполучить его сын и наследник Святослав.
В историко-приключенческих произведениях В. Н. Балязина, написанных для детей старшего возраста, в увлекательной форме рассказывается о необыкновенных приключениях и путешествиях. Судьба забрасывает героев в различные части мира, их перипетии описываются на фоне конкретных исторических событий.
Повести известной английской писательницы, посвященные истории Англии. Первая повесть переносит читателя в бронзовый век, вторая - во второй век нашей эры. В обеих повестях, написанных живым, увлекательным языком, необыкновенно ярко и точно показаны нравы и обычаи тех далеких времен.
Великая Римская империя. Третий век от Рождества Христова.Пройдет еще сто лет — и тысячелетний Рим падет.Станет лакомой добычей для полчищ варваров.Но сейчас Империя еще достаточно сильна…И способна защитить свои границы.
Четверо крутых парней, владеющих мастерством древнего боевого искусства «панкратион», уходя от преследующей их банды наркоторговцев, попадают в Древний Рим.Великие баталии, гладиаторская арена, любовные приключения и тайные заговоры – все это в историко-фантастическом боевике Валерия Большакова «Преторианец».
Обескровив дружину князя Юрия в сражении на реке Воронеж, полчища хана Батыя стремительно продвигаются к Рязани. Вторжение началось. Уже рыщут передовые отряды татар по землям княжества. Осажден Пронск, горят Белгород с Ижеславлем. Вокруг самой Рязани все туже сжимается кольцо окружения. В последний момент князь Юрий отправляет за помощью в Чернигов посольство во главе со своим братом Ингварем. С ним едет и боярин Коловрат с небольшой дружиною и тайным наказом. Слишком уж много подозрений вызывает Ингварь, сам желающий стать властителем княжества. Нависшая над Рязанью угроза не пугает остальных князей Руси, занятых своими распрями.
Крепкий парень Олег Сухов, кузнец и «игровик», случайно стал жертвой темпорального эксперимента и вместе с молодым доктором Шуркой Пончиком угодил прямо в девятый век… …Где их обоих моментально определили в рабское сословие. Однако жить среди славных варягов бесправным трэлем – это не по Олегову нраву. Тем более вокруг кипит бурная средневековая жизнь. Свирепые викинги так и норовят обидеть правильных варягов. А сами варяги тоже на месте не сидят: ходят набегами и в Париж, и в Севилью… Словом, при таком раскладе никак нельзя Олегу Сухову прозябать подневольным холопом.