Наследник фаворитки - [17]
Пришлось заложить в ломбард золотой перстень с монограммой. Алик был ужасно расстроен. «Надо что-то придумать, — убеждал он себя. — И как можно скорее». Мир казался ему уже не таким добрым и безоблачным, как прежде, а беспросветно мрачным, жестоким.
Да тут еще эта случайная встреча с отцом на ипподроме. «Какой все-таки он бессердечный человек, — горестно моргая, думал Алик, вернувшись домой из ресторана, где он провел вечер в обществе той самой милой парочки, которой представился графом. — Был при выигрыше и не протянул руку помощи единственному сыну».
Буонджорно, Юраша
Он поморщился. Идти на поклон к Юраше ему никак не хотелось. В душе он считал Юрашу человеком второго сорта, не комильфо. Но делать нечего. Кривясь и передергиваясь, Алик направил свои стопы в ателье.
Юраша был закройщиком и дамским угодником. У него были свои понятия о жизни и чести, и, по его понятиям, он, человек при деле и деньгах, был на голову выше таких слишком много воображающих о себе типов, как Алик.
— Привет, привет! — снисходительно встретил он Алика, всем своим видом выказывая озабоченность занятого человека. — Слушаю тебя. Костюмчик задумал? Я сейчас занят, старик. По завязку. Вот так. — Юраша провел ребром ладони по горлу. На нем были брюки в обтяжку и серый пуловер. На груди болтались концы переброшенного через шею желтого сантиметра.
— Нет, не костюмчик, — покачал головой Алик, с горькой обидой сознавая, через какое унижение ему предстоит пройти ради какого-то жалкого гонорара. — Есть разговор. Деловой разговор, — уточнил он.
— «Деловой разговор»… — чуть смягчаясь, сказал Юраша. — Тогда подожди. Я скоро закончу. Посиди здесь, полистай журналы.
Юраша считал себя деловым человеком. Алику ничего не оставалось, как сыграть на этой слабости портного.
Года два назад Алик заказал в ателье костюм. Мерку с него снимал Юраша, довольно молодой еще человек с чуть коротковатыми руками. Казалось, у него постоянно сползают вниз на плечи бретельки майки и он движением плечей и рук пытается удержать их на месте.
Алик попросил тогда Юрашу сделать строчку на брюках по линии складки и ускорить выполнение заказа. Тот кивнул и небрежно попросил:
— Достань два билета в театр.
— На какой спектакль?
— Это неважно. Лишь бы в театр.
Костюм Юраша сшил высшего класса. Алик восхитился:
— Красиво ты обработал меня! Подклад, расклад.
Четвертной сверх таксы как не бывало.
— Работа — это пустяки, — нахмурился Юраша. — Старание — вот что ценится в нашем деле. А ты сам при каком деле? Сам что можешь? Делать башли, доставать шмотки?
— Пока ничего, — с самонадеянной улыбкой сказал Алик. — Пока тоже сшибаю по мелочи.
— Сами не приплывают, — глубокомысленно заметил Юраша.
— Да, сами не приплывают, — кивнул Алик.
С той поры они стали изредка встречаться, обмениваться мелкими одолжениями.
Юраша наконец закончил свои портняжные дела, вышел к Алику чистый, гладкий, в шикарном бежевом костюме, цветастом галстуке, с новеньким коричневым кейсом в руке — ни дань ни взять преуспевающий дипломат.
— Куда, куда мы удалимся? — игриво спросил он.
— Пойдем в скверик, на скамеечку…
— На скамеечку так на скамеечку, — не очень чтобы с бурной радостью согласился Юраша.
Они выбрали скамеечку, удобно расположились на ней, закурили. Вверх к голубому весеннему небу потянулись, свиваясь в замысловатые спирали, сизые струйки дыма. Над головами под слабым ветерком шевелились нежно-зеленые листья тополя.
Алику не хотелось унижаться, но ничего не поделаешь — пришлось.
— Есть возможность сорвать хороший куш, — твердо сказал Алик, уверенно глядя в глаза Юраше, отдаленно напоминающие дремлющие глазки задумавшегося о смысле жизни дога.
— Ну и… — Юраша сделал паузу и почесал себе щеку. — Что же тебе мешает его сорвать?
— Надо вложить одну-две сотни, — запнувшись, ответил Алик и вопросительно уставился на Юрашу.
— Сколько тебе лет, старик? — спросил тот, откидываясь на спинку скамьи и закидывая ногу за ногу.
— Двадцать! — сердито сказал Алик. — А вам, дедушка, сколько?
— А мне двадцать два, — небрежно ответил Юраша. — Понял — нет? И облапошить меня тебе не удастся… Иди работай, старик. Вот тебе мой совет. Дельный и беспошлинный.
Алик был унижен. Он в злости кусал губы.
— Сколько ты зарабатываешь?! — с презрением спросил он.
— Ну, двести, иногда двести пятьдесят, — ответил Юраша и засмеялся — Мало? Да ты, наверное, за всю свою жизнь столько не заработал.
Алик сидел на кончике скамейки, опустив голову. Юраша, торжествуя, смотрел на него.
Внимание Алика привлекли муравьи, бегущие один за другим двумя струйками вверх и вниз по стволу дерева, стоящего рядом со скамьей. Он стал пальцем по одному давить муравьев.
— Ты зачем это делаешь? — забеспокоился Юраша.
— А что? — повернул к нему холодное лицо Алик. — Они маленькие, ничего не чувствуют.
— Почему не чувствуют? — удивился Юраша. — У каждой мурашки свои чувства.
— Так вот, — жестко заговорил Алик, как бы подытоживая разговор, — лично я колупаться в грязи из-за такого мизера не буду. Был у меня один знакомый — вот это был порядочный человек, настоящий друг. Он говорил, что истинному джентльмену не к лицу получать меньше тысячи рублей в месяц. И еще — важно не то, как ты зарабатываешь свои деньги, а то, сколько ты в конце концов имеешь.
