Наследник Фархада - [24]

Да китайский боец после каждого боя должен был на собрании за каждый патрон отчитываться — сколько раз выстрелил и сколько врагов уничтожил. А тут — целый заряд! И можете над таким отношением к боеприпасам смеяться, можете плечами пожимать недоуменно, но если доведется с ними воевать, то должны отчетливо представлять себе, что это за противник.

А вот чего Рустам не мог понять — почему европейцы, мнящие себя очень цивилизованными, создавали мины-сюрпризы из шоколадок, книг и даже детских игрушек? Это что же получается: да, мы цивилизованные и гуманные, но — только по отношению к своим — так, что ли? Уже значительно позже Рустаму попалась книга с описанием дня Эйзенхауэра. Того дня, в который он отдал приказ об атомной бомбардировке Хиросимы. Что больше всего поразило Рустама — обыденность. Отдав приказ, мистер Айк позавтракал с семьей и отправился играть в гольф. Он что, не понимал, сколько людей погибнет в результате этого приказа? Причем не солдат — мирных жителей: детей, стариков… Все он понимал.

Никто не осудил его за этот приказ. По большому счету он кто? Солдат. Какое солдату дали оружие, таким он и воюет:

«…Как просто быть ни в чем не виноватым

Совсем простым солдатом, солдатом…».

И все же, все же… Если бы он пошел в церковь, или напился бы в одиночку — это было бы понятно. Да черт с этим, хотя бы просто у себя в штабе весь день провел — так нет же. Он ИГРАЛ…

***

Рустам отчаянно, с подвыванием зевнул и, перехватив поудобнее обломок ножовочного полотна, продолжил свой нелегкий труд. Пристроившись на подоконнике умывальника, он выпиливал кусок стенки гильзы крупнокалиберного пулеметного патрона. Работа продвигалась медленно: сталь гильзы была прочной, а полотно — старое, с выкрошенными зубьями. Не такое уж это простое дело — изготовление макета мины-сюрприза. Уж во всяком случае, изготовить боевую мину-сюрприз было куда проще: извлек пулю, заменил порох гексогеновым или тетриловым зарядом, вставил пулю на место — и все дела. Ну, лаком еще сверху следы работы замаскировать — на пять минут всей работы, готова мина. Теперь ее можно переправлять по особому каналу в стан противника. Ничего не подозревающий пулеметчик воткнет ее в пулеметную ленту среди других патронов и… И дальше ничего хорошего ему не светит. Дождавшись своей очереди, мина скакнет в патронник и добросовестно разворотит ствольную коробку пулемета, а заодно и голову пулеметчика.

А вот с макетом этой мины предстояло как следует повозиться. Выпилить кусок стенки гильзы (дабы показать устройство мины в разрезе), поместить внутрь гильзы пенопластовый муляж заряда, наглядно его раскрасить и снабдить пояснительными надписями…Короче, на пол-ночи работа. А что делать? Другого времени тебе для этого никто не предоставит. И другого места, кстати, тоже: начни ты среди ночи в кубрике ножовкой скрести — живо много интересного в свой адрес услышишь…. Чтобы отогнать сон, Рустам принялся напевать бодрую песенку о солдате в увольнении:

— А солдат па-пьет пив-ка, купит колбасы! — браво напевал он, вгрызаясь тупой ножовкой в твердую сталь, — Никуда не та-ра-пясь за угол посцыт…

… Пройдет всего три года, и Рустаму доведется изготавливать точно такие же мины уже по-настоящему. Холодный ночной ветер будет громыхать брезентовым пологом палатки и подвывать в жестяной трубе печки-буржуйки. Будет шипеть китайская лампа-бензинка, освещая сколоченный из снарядных ящиков стол с разложенными на нем инструментами и материалами подрывника.

Пять патронов калибра 12,7 миллиметров — пять мин-сюрпризов. Завтра Рустам передаст их сотруднику ХАД капитану Каххару, а тот по своим каналам переправит их в банду Балауддин-хана. Если сработает хоть одна — на один ДШК у «духов» станет меньше. И на одного обученного пулеметчика.

И не будут терзать Рустама никакие сомнения, абсолютно никакие. Ибо мины-сюрпризы для разведчика — точно такое же оружие, как автомат для пехотинца. Работа такая. Да и враг твой работает точно такими же средствами. В одну из своих первых боевых операций Рустам сам чуть не подорвался, найдя в брошенном «духами» доме красивый латунный кумган, украшенный бадахшанской чеканкой. Обрадовался неопытный лейтенант такому экзотическому трофею и живо потянул к нему свои лапы, по которым и получил от своего же сержанта, по счастью оказавшегося рядом.

— Вам что, жить надоело? — деловито осведомился сержант, светя внутрь кумгана тонким китайским фонариком, — Во, глядите, чего там…

Лейтенант заглянул в кумган и мысленно отвесил себе подзатыльник: «С-салага…». Половина кумгана была забита желтоватым пластитом. Торчащие из пластита провода тянулись к миниатюрной батарейке и ртутному замыкателю, запаянным в полиэтилен и прилепленным липкой лентой к стенкам кумгана. И все это покрыто водой. Просто, как три рубля: вваливается в дом проклятый шурави с пересохшей глоткой и видит на столе кувшин с водой. Обрадованно хватает его и пытается напиться. И — привет: от наклона кувшина ртуть в пузырьке заливает контакты, замыкается цепь и пол-кило пластита моментально переносят неверного в мир иной. А заодно и всех тех, кто с ним рядом окажется.