Наследник чемпиона - [45]

Дотянувшись до маленькой тумбочки у стола, Рома вынул еще одну бутылку виски.

Плохо вот что. Он, Гулько, Мартынову нужен так же сильно, как и Метлицкий. Кто-то из них двоих, если верить американцу, обладатель «сумасшедшей суммы денег». Интересно, насколько она сумасшедшая? Может, тысяч пятьдесят баксов? Тогда не стоит и подставлять людей под неприятности. А если миллион?..

Рома покусал губу. За миллион подраться стоит. Но этот американо-русский зэк не сказал ни слова! Не твое, говорит, дело. Сука. Тогда еще нужно было его брать, в машине!. Это можно было сделать сегодня вечером, как и планировалось, но… Но Батон описался, на лице его, как у вождя маори, ритуальный шрам от «девятошных» ключей, у Пары сломан нос, Вьюну едва не поломали грудную клетку, а Фонарю сделали… Фонарю сделали такой «фонарь», что освещать ему теперь дорогу дальним светом на переднем сиденье «Мерседеса» около месяца. Выяснил подробности…

Рома чертыхнулся. Что теперь будет делать Мартынов? Каждое сближение с ним обещало неприятности. Впрочем, почему – обещало? Приносит! Этот дьявол ничего не боится, и уже настолько дерзок, что на деловые походы берет с собой подругу. Живет командированный, как в сказке. Баба при нем, дела при нем, далеко ни за тем, ни за другим ходить не нужно.

Узнав о мордобое в Луна-парке и грабеже «Camry», Метлицкий опешил. Он бы никогда не опешил, потому что мордобой в Новосибирске, равно как и грабеж – дело настолько же привычное, как и восход солнца. Захлопать глазами и беспомощно улыбнуться его заставило сообщение в сводке о том, что преступник, в свои сорок с лишним на вид, имел странную, мелированную прическу. Хотел, как поясняют свидетели, угнать какую-то зеленую «девятку», но, вероятно, не смог завести.

Но еще большее изумление посетило Рому, когда он прочитал о том, что у него в подельниках была красивая женщина тридцати лет. Что за бред? Мартынов сдурел? В Новосибирске еще Бонни и Клайда не хватало.

Быстро сняв трубку, он по памяти набрал номер. Там его голос также узнавали по памяти, поэтому представление хоть и прозвучало, но было излишне.

– Анна Александровна, к вам сегодня пострадавший из Луна-парка доставлен. Как его фамилия и диагноз?

– О-о-й… – вздохнула доктор, недовольная тем, что придется перечислять все, что выявлено при первичном осмотре. – Перелом хрящей носа, перелом хрящей левого уха, сотрясение головного мозга… Роман Алексеевич, тут много чего. Одним словом, били его хорошо. И, судя по всему, немного пытали.

– Он сам это сказал?

– Он молчит! – громко заверила доктор. – Твердит, как заведенный – «избили неизвестные».

– А вы почему решили, что пытали?

– У него на лбу рана резаная. Каким-то не очень острым предметом рассекли, так что края у той раны весьма рваные. Человек, который резал, знал, что при этом у человека шок наступает.

– Вон оно ка-а-ак… – удивленно протянул Рома. – А фамилия-то увечного как?

– Лапкин Михаил Игнатьевич, семьдесят третьего года рождения, – ответила доктор, покопавшись в бумагах. – А проживает…

– Я знаю, где он проживает, – остановил ее Рома. – Спасибо большое, Анна Александровна.

С врачами быть развязным нельзя, они всегда знают больше, чем любой эксперт, поэтому Метлицкий еще с полминуты прощался, пообещал заскочить и только после этого повесил трубку.

– Батон, значит, – самому себе сообщил он и почесал мочку уха. – Ничего не понимаю. Или я дурак, или Мартынова прислали из Штатов разобщить организованную преступную группировку Гулько. Больше склоняюсь к первому.

Через пятнадцать минут Метлицкий подъедет к воротам городской больницы. А когда вернется, ему сообщат, что делами Мальковой и Малькова интересовался один из инспекторов отдела кадров ГУВД.

Все могло быть гораздо проще. Разговаривая с Гулом, дать ему попить минералки из своей бутылки, а находясь в кабинете Метлицкого, украсть со стола стакан. Через час «откатать» пальцы и отправить их по факсу в марсельский банк. Еще лучше было бы, если бы имелся оригинал отпечатков Артура Малькова. Но сравнить на месте было не с чем, а при заключении договора Виктора Малькова с тогдашним вице-президентом «Хэммет Старс» Малькольмом существовало еще одно условие, выполнение которого с не догадывающимися об этом Гулько и Метлицким было просто невозможно. Подумав, как бы это происходило, Мартынов едва заметно улыбнулся.

– Мне бы один из них после этой операции пулю в лоб пустил, а второй «психушку» вызвал, – улыбка исчезла с его лица, и он, выйдя за рамки профессионального бытия, вдруг рассердился. – Черт их побери! Назаключают договоров, а потом дядя Андрюша езди по стране Советов и разгоняй эту муть!..

Ведь знал он о тонкостях соглашения Малькольма и Малькова-старшего с самого начала, поэтому не стоило возвращаться к тому этапу, на начале которого была возможность отказаться. Деньги… Мартынов не собирался покупать себе ни самолет, ни яхту. Он хотел честно отработать на давших ему прокорм людей еще три-четыре года и уйти на покой. Возможно, вернуться в Россию… Но сейчас он был готов выступить здесь лишь командированным. Ни он, ни Россия не готовы были к совместному проживанию…