Наследник - [43]

– Провел первую рекогносцировку, – отрапортовал Каргин. – Сегодня, после рандеву со светлым эмиром Чингизом Мамедовичем, намечена разведка боем.

– Ты там не очень-то разведывай, мы все-таки мужики женатые, – буркнул Перфильев. – Генку бы послать… Натуральный штатник, холостой, и цвет экзотический… Да вот по-русски плохо балакает.

– Справлюсь, – успокоил приятеля Каргин и начал давать вводную: Перфильеву – сидеть в офисе, координировать движение боечастей; Рогову – обставить пошикарнее визит к министру ВОПиОБ; Флинту с переводчиком – звонить в газеты и журналы, съездить, если возникнет надобность, и подогреть интерес к минувшей конференции. Щедро подогреть, дабы в статьях отметили величие и силу ХАК, а также ее загадочную цель в Туране. Словом, чем больше шумихи и домыслов, тем лучше.

– Насчет визита, – сказал Рогов. – Ехать тут двести метров, однако для имиджа нужен эскорт. Мотоциклистов найму из феррашей, шестерых, чтоб трое спереди, трое сзади. Хватит столько?

– Дюжину наймите, – приказал Каргин. – Теперь о наших секьюрити: Слава – на дежурстве, Диму и Рудика я возьму с собой, а Балабин пусть охраняет Сергеева. Мало ли что… Кто предупрежден, тот вооружен.

– Гальперину что делать? – спросил Влад, вступая в обязанности координатора.

– Со мной поедет. Будет изображать моего секретаря, подарок эмиру-сардару потащит. Тот турецкий ятаган, что в сейфе. – Бросив взгляд на сейф, Каргин вспомнил, что денег в нем осталось немного, и осведомился: – Аренда в Первом президентском на кого оформлена?

– На две персоны, на меня и мистера Сергеева, – отозвался Генри Флинт. – С одновременным доступом.

– Тогда прежде всего съездим в банк, в хранилище. Тысяч семьсот-восемьсот возьмем, хватит на первое время.

– Большие деньги, и ты вчера про них всей местной общественности звякнул, – заметил Перфильев. – Ребята пусть с вами поедут и «калаши» положат под сидения.

– Само собой, – кивнул Каргин. – Ну, расходимся, и за дело!

* * *

Первый президентский располагался на Багдадской улице, некогда имени Чапаева, и занимал здание бывшего республиканского Внешторгбанка. В былые годы сюда ходила элитная публика, партхозактив, гостивший в заграницах, и также личности попроще, нефтяники, геологи, строители, которым выпала удача потрудиться в братских африканских и азиатских странах. Каждый, сообразно заслугам, получал валютный сертификат с полосой того или иного цвета и мчался отовариваться в «Березку», прямо напротив банка, где висели импортные шубы, стояли пылесосы, плейеры и видаки, сверкали белой эмалью стиральные машины «Бош» и «Сименс» и прочая финско-шведско-немецкая техника. Теперь на месте «Березки» был магазин собачье-кошачьих кормов, но с банком, если не считать хозяев и вывески, таких радикальных перемен не наблюдалось. Стены по-прежнему были прочны, решетки надежны, дубовая мебель массивна, а стражи – бдительны.

После проверки документов, занявшей сорок минут, Флинта с Сергеевым, а при них – Каргина, проводили за три двери в глухую подвальную камеру. Здесь висела яркая лампа и находился стол, где клиенты могли распаковать или сложить хранимое имущество, а по трем стенам тянулись до самого потолка сейфы с номерами от первого до сто шестидесятого. Были сейфы крохотные, для драгоценностей, были маленькие, для важных бумаг, были побольше, рассчитанные на сумку либо чемодан, а были и такие, куда удалось бы спрятать труп в большом старинном сундуке. Осмотревшись, Каргин одобрительно кивнул и решил, что его подозрения насчет Первого президентского, пожалуй, безосновательны. Все тут выглядело очень солидным, надежным и по-советски капитальным, ничем не уступая хранилищам американских и швейцарских банков.

Служащий, сопровождавший их, еще раз сверил номер, открыл своим ключом первый замок в ячейке 42 и вышел, притворив за собой стальную дверь. Лицо Флинта стало сосредоточенным, как у любого американца, имеющего дело с большими деньгами; он выпятил нижнюю губу, пошарил в кармане, вытащил ключ, вставил в паз и повернул. Сергеев, словно тень, копирующая движения Флинта, произвел все те же операции.

Сейф щелкнул, дверца распахнулась. Сумки с деньгами в сейфе не было. Вместо нее лежала газета. Каргин вытащил ее, развернул и убедился, что это издание на японском языке.

– Что за дьявол? – произнес Генри Флинт и попытался засунуть голову в ячейку.

– Не дьявол, – спокойно отреагировал Сергеев, – а чьи-то ловкие пальчики, шаловливые ручки и быстрые ножки. Думаю, из самого верхнего эшелона местных руководителей. У кого еще свободный доступ ко всем ключам и сейфам? Только у хозяев-банкиров.

К темным щекам Флинта прихлынула кровь, пальцы сжались в кулаки.

– Подонки! Азиатская мафия! Фак их сорок четыре раза! – рявкнул он. – Возвращаемся к машине, хватаем оружие и берем банк! Я охрану положу, шеф – кассиров, а парни пусть мешки выносят!

– Зачем нам мешки с таньга? – рассудительно заметил Каргин, похлопывая по ладони японской газетой. – Ты, Генри, не заводись. Этот случай американскому уму непостижим, тут мы должны разбираться – те, кто родом с постсоветского пространства. – Он повернулся к Сергееву и перешел на русский: – Полагаете, тут президентский племяш потрудился? Как там его?..