— Почему не помощник? — я поспешно перевела внимание Вэра на себя. — Ты заболел?
— Не то чтобы заболел… Я совсем забыл об этой своей… кхм… особенности. Понимаешь, раз в сорок лет приходит время, когда мои силы меня покидают. Ненадолго. Всего на две недели я становлюсь обычным человеком.
— Никогда об этом не слышала.
— Так ведь я же тебе этого и не говорил, моя милая. Я этого вообще никому не говорил, — Вэр поднял глаза на Рэя. — Никому об этом не рассказывай. Понял меня?
— Больно надо.
Мужчины сверлили друг друга глазами, а я чувствовала себя не в своей тарелке. Мне казалось будто бы я варюсь на медленном огне в огромном ржавом котле, и меня вот-вот употребят вместо курицы на поздний обед. Котенок же всем этим зрелищем откровенно наслаждался, удобно устроившись на своей корзинке-переноске. Он чувствовал себя почти отомщенным, однако и он был не лишен здравого смысла, поэтому все же прервал этот «бой суровых взглядов»:
— Граждане-товарищи, а вы вообще планируете отсюда выбираться или как? Там, между прочим, нас поджидает толпа разъяренных непобедимовцев, чей фонтан, да и не только, именно вы и разгромили! Кир, угомони уже своих забияк.
— Ребята, и правда. Полно вам. Нам бы выбраться отсюда. Предпочтительно живыми.
Мужчины нехотя перевели взгляд на меня.
— Какие предложения, милая?
Рэй согласно кивнул:
— Кира?
— Да пока никаких…
— А вот у меня есть! — Кузьмяк гордо выпятил грудь. — Кир!
По ментальной связи он передал мне свой план, позабавивший меня, и в то же время немного ужаснувший. Да уж, где-то я явно что-то упустила в воспитании этого гения зла в мордочке милого пушистого котенка.
— Ты уверен, киса?
— А то!
Вэр нахмурился, посмотрел сначала на меня, потом на фамильяра, затем снова на меня и спросил:
— Милая, о чем это вы?
— Сейчас нам предстоит кое что интересное.
Буквально через каких-то полчаса в складском помещении вместо верзилы-наемника, смазливого молодого парня и его сестренки, стояла счастливая семейная пара с прелестным чадом. Угадайте, кто кем был?
Если приглядитесь, то заметите, что пара не такая уж и счастливая, а ребенок явно нервничает. И только сидящий в корзинке для цветов маленький черный котенок был невероятно доволен происходящим.
— Слышь! Руки свои убери от нее! Не смей трогать мою дочь! — почти визжала «мама».
— Без тебя разберусь! — прошипел «отец».
— Да угомонитесь вы оба уже наконец! Сейчас сюда народ сбежится!
— Кир, ну и родители у тебя! — веселился Кузьмяк.
— Заткнись! — рявкнула вся «семейка».
— Да ладно вам. Разорались тут, понимаете ли. Молчу я.
И все-таки за годы своей профессиональной деятельности я хорошенько поднаторела в искусстве перевоплощения. Может быть, на старости лет даже в театр работать пойду, если гадать надоест. Да уж, сам себя не похвалишь — никто и не подумает комплимент сделать. А эти два «красавчика», кажется, и вовсе не слишком-то довольны тем, какие роли мы с Кузьмяком им определили, а потому и мой грим они и не подумали оценить по достоинству. У, неблагодарные!
А ведь у меня такая замечательная «мама» получилась: просто красавица! Обрядила я «ее» в прелестнейшее лазурное платье, так чудесно подчеркивающее «ее» небесно-голубые глаза. Шикарные белокурые локоны я уложила в сложную высокую прическу, а изысканный макияж дополнил чудесную картину (а уже проявившийся фингал надежно скрыт под слоем грима). Только вот туфелек такого огромного размера в моем вещь-мешке не оказалось, поэтому пришлось оставить те сапоги, что были на Вэре. Хорошо, что под длинным платьем их не было видно.
С «папочкой» я провозилась немного дольше, а всему виной были его шрамы. Но и их мне удалось замаскировать: толстый слой грима, накладные бакенбарды и борода с проседью — и перед вами представительный мужчина средних лет. Одежду тоже пришлось долго подбирать — слишком уж Рэй был широк в плечах. Однако и с этим я справилась. Не без помощи булавок я наскоро смастерила ему некое подобие сюртука. И сейчас я очень надеялась, что ни одна из них не вздумает расстегнуться в самый неподходящий момент. Визжать-то он подобно девице не будет, но вот приятно ему точно не будет.
Мне же особо маскироваться и не понадобилось. Личико у меня и так детское, поэтому я просто нацепила угольно-черный парик (чтобы волосы были точь в точь, как у «папочки», а брови и ресницы у меня и так темные от частого применения красителя), заплела его в тугие косички, завязала пышные банты, крепко перевязала грудь, надела нежно-розовое платьице с оборочками и башмачки с ленточками в тон наряду. Аксессуаром для меня выступал Кузьмяк, а точнее корзинка с цветами, в которой он спрятался.
— Ну чего вы! Пойдемте уже! — ворчал фамильяр. — Здесь места мало. Мне неудобно.
— Идем, киса, не волнуйся. Правда, мамочка и папочка?
«Родители» посмотрели друг на друга и тут же отвернулись. Я это расценила как положительный ответ.
— Отлично! Тогда вперед. И не забывайте: мы счастливая семья. Улыбайтесь, господа и дамы, улыбайтесь!
Я прошла вперед и затылком ощутила на себе угрюмые взгляды мужчин. Нет, им точно в актеры нет дороги, а иначе этот путь будет устлан гнилыми помидорами.
