Наследие заводного ключа - [81]
За щелью в наружной стене что-то пошевелилось. Я сдавленно ахнула, когда два громадных зверя дёрганой походкой направились прямиком к нам. Их глаза светились зелёным, напоминая мне окуляры Оливера. Должно быть, по размерам они могли тягаться с маленькой лошадью — однозначно пять футов в холке. Когда они подошли ближе, я поняла, что это такое.
Львы с ворот ожили на моих глазах.
Мы прошли между зверями, и я в изумлении и ужасе уставилась на шестерёнки, вращающиеся в плечах и монотонно крутящиеся в центре грудных клеток. Складывалось такое впечатление, будто внешний каркас из жёсткой меди сняли, открывая их внутреннее устройство. В этих созданиях крылась необузданная сила и та же осознанность, что у Минотавра и морского монстра, которая так меня нервировала.
— Не отходи далеко, они кусаются, — предупредил Рэтфорд, направляясь к замку. Тот лев, что находился поближе ко мне, повернул массивную голову. Один укус этих металлических челюстей мог раздробить человеческий череп. Я не хотела думать, что оно может сделать со мной.
Тени от внешних стен тянулись по неровным камням, которые некогда являлись мощёным двором крепости. Теперь меж покосившейся каменной кладки проросли сорняки и пучки травы.
— Добро пожаловать в Хевердон, — сказал Рэтфорд, петляя по лабиринту обветшалых стен и груд обвалившихся камней. Мне сложно было определить, какой комнатой это место служило в изначальном здании, но как только мы достигли длинного широкого склона, который вёл вниз, под самый высокий участок сохранившегося камня, я точно поняла, куда мы направляемся.
Стены подземелья выросли вокруг нас, когда мы спустились по склону и прошли под аркой с опускающейся решёткой из тяжёлого железа, которая свисала словно зазубренные зубы в каменной челюсти.
Холодный, затхлый воздух, пахнущий плесенью и сыростью, окутывал меня, а свет от лампы Рэтфорда отбрасывал наши тени на стены. Позади нас металлические лапы львов бряцали по камням.
Я проглотила страх, держа ключ как талисман, когда мы миновали что-то вроде старых кладовых. Свет лампы отражался от шестерёнок и инструментов, спрятанных в различных укромных уголках. Кровать из соломы лежала в углу камеры из толстого камня. Рэтфорд здесь спал, как простой заключённый.
Громыхание львов позади меня прекратилось. Будь они живыми, я почувствовала бы их горячее дыхание сзади на шее. Я не знала, что нервировало меня больше — то, что они так близко, или то, что они не дышали.
Рэтфорд зажёг факел, и огонь полыхнул в глубокой камере. Подрагивающий оранжевый свет заплясал по огромным железным воротам. Как и пластины, края железного каркаса состояли из плотной паутины зубчиков и шестерёнок.
В центре к железным прутьям крепился большой медный прямоугольник. Рэтфорд поставил лампу на пол и вытащил пластины из мешка.
С мрачной строгостью средневекового монаха он разложил пластины в ряд на полу и осмотрел каждую из них. Он выбрал одну из середины и поместил её в верхний левый угол. Она соединилась с замком, издав похожий на колокольчик звук, а затем шестерёнки, встроенные в лицевую часть пластины, ожили.
Одну за другой Рэтфорд знающей рукой последовательно установил все пластины. С каждой новой пластиной шестерёнки на других смещались, некоторые выдвигались вперёд на изящных штырях. Некоторые сдвигались в сторону, соединяясь с пластинами вокруг них.
Если какую-то пластину поставили бы не по порядку, то шестерёнки хрустнули бы и сломались, когда попытались соединиться неправильным образом.
Я никогда не смогла бы открыть дверь.
Когда последняя пластина заняла своё место, все шестерёнки, выдвинувшиеся из пластин, опустились обратно, соединяясь с другими вращающимися механизмами.
Камера наполнилась резонирующим гудением, похожим на звук, который остаётся висеть в воздухе после того, как грандиозные струны органа проиграли свою мелодию.
Балласт опустился сквозь железные шестерёнки, приводя в движение ворота.
— Я так долго ждал, — прошептал Рэтфорд. Свет отразился в его глазах, когда ворота открылись внутрь.
Железные лампы зажглись сами по себе — на них посыпались искры из кремнёвых колёс, вращавшихся вдоль стен. Длинный склон вёл к полу большой открытой комнаты. Две каменные колонны поддерживали сводчатую крышу, словно все это помещение являлось кафедральным собором, вдавленным в землю.
На другом его конце ждала машина.
Медное яйцо покоилось на изящно изогнутых металлических арках, а вокруг него находилась гигантская конструкция из колец, окружавшая его свободной сферой.
Машина оказалась прекрасной — более величественной, чем я могла себе вообразить, глядя на чертежи.
— Что это? — я увлеклась моментом, и ни одно предостережение не шло в голову. Это великолепное творение — предмет изумительного изобретения, а не разрушения.
Рэтфорд широко улыбнулся.
— Это, моя дорогая, ключ к самому времени.
Глава 31
Времени? Это невозможно. Милостивый Господь на небесах, ни один человек не мог создать машину, которая контролировала бы время.
Рэтфорд погладил льва по холодной морде.
— Видишь ли, Маргарет, я обнаружил, что время подобно материи, сплетающейся множеством петель. Если ты найдёшь правильную нить и будешь иметь достаточно силы, чтобы открыть портал, то можно вернуться назад и сплести гобелен заново.
Жила, как человек. Росла в интернате, попала в рабство, а затем, и в замок к лорду Алири, в качестве сдужанки. Теперь я проживаю в Империи Драконов, и вроде бы вот она, размеренность и покой. Но все летит в тартарары, когда оказывается, что я являюсь магом. Новая должность, перспективы…и удар под дых от того, кого боялась и не понимала больше всего. Только когда закрывается одна дверь, открывается другая. Я встречаю новых друзей, открываю заново мир драконов, и продолжаю бороться с ледяным взглядом, давно захватившим душу и мысли. Вся моя жизнь— путаница.
На протяжении многих столетий было сложено сотни сказок и легенд про вампиров. Некоторые родители веками пугали своих детей рассказами про демонов ночи, питающихся человеческой кровью, чтобы те не выходили во двор, когда скроется солнце. Одним из тех, с кем до сих пор отождествляется понятие «вампиризм», был румынский граф Влад III Басараб, более известный всему миру как граф Дракула. Прозвище Дракула (Сын дракона, или Дракон младший) Влад получил в честь отца, состоявшего (с 1431 года) в элитном рыцарском ордене Дракона, созданном императором Сигизмундом в 1408 году.
Мо Фицжеральд сделала выбор: за жизнь в Чикаго и будущее с Колином, а значит против загадочного Люка и магии. Но потом снова восстают сверхъестественные силы, и развязывается война, которая угрожает так же нормальной, человеческой жизни Мо. Чем больше Мо старается разделять свои два мира друг с другом, тем смертельнее становятся последствия. Внезапно ей нужно рискнуть всем: своей жизнью, своей любовью, своим будущим. В противном случае она всё потеряет!
Представь себе мир, в котором твоя судьба уже решена… тобой в будущем. Наступил семнадцатый день рождения Келли, и она, как и все, с нетерпением ждет видение, отправленное назад во времени, чтобы превратить каждого гражданина в человека, которым ему предназначено быть. В пловца мирового класса. В прославленного ученого. Или, в случае Келли, в преступника. В своем видении она видит саму себя, убивающую свою одаренную младшую сестру. Прежде чем Келли осознает, что это значит, ее арестовывают и помещают в Лимбо ― тюрьму для тех, кому суждено нарушить закон.
Что делать если судьба распорядилась убить того, кого ты любишь? В одно мгновение. Лишь одно желание. Лишь одна ошибка. И ты теряешь все. Она потеряла спокойную жизнь в Пираллис Терра и оказалась падшей в человеческий мир. Ее наказание? Ее судьба заключается в том, чтобы все шло по плану. Теперь спустя годы, Коринфия должна выполнить предназначение: убить Лукаса Каллера. Его смерть станет билетом для ее возвращения. Но впервые Коринфия чувствует сомнения. У нее появляется ком в горле и вздрагивает сердце, когда она вдруг чувствует, что падает вновь, но теперь из-за парня, с которым никогда не сможет быть.
Пятерка сломлена, Королевство на грани развала. С севера появляется новая угроза — союз двух правителей. Граф и графиня нацелились на трон, король Креван все больше сходит с ума. Все судьбы переплетены… и все связаны с юношей, пришедшим с гор. Ему нужно выбирать между отмщением за свою деревню и защитой дорогих ему людей. Каэл отправляется домой. Его путешествие вскоре погружается в хаос: мрачные слухи терзают его, по пути случается война шаманов, и он уверен, что агент графини преследует его. И все же он знает, что эти беды — пустяки, по сравнению с опасностью, что таится в Беспощадных горах.