Наследие заводного ключа - [47]

Глубоко в груди я ощутила хихиканье, но не посмела позволить ему вырваться. Какую бы ревность я ни испытывала к Люсинде, она стихла и превратилась в глубокое любопытство к её прошлому с Оливером.

Почему она так сердита?

Оливер заговорщически подмигнул мне, затем исчез в коридоре. Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.

— Чему ты улыбаешься? — проворчала Люсинда, открывая сундук и изучая содержимое.

— Ты ему нравишься, — я не хотела, чтобы мой голос звучал так радостно, но ничего не могла с собой поделать.

— Я знаю, — она выхватила стопку аккуратно сложенной одежды и позволила крышке захлопнуться с громким треском. — В этом и проблема.

— Разве это проблема, что энергичный молодой герцог в тебя влюблён?

Она прищурилась и пихнула мягкую кучу одежды в мои руки.

— Да, — она помедлила. — Когда этот герцог — Оливер.

— Он — мальчик с фотографии, не так ли? — я не могла сдержаться. Мне нужно знать больше.

Она вздохнула.

— Оставь меня в покое и иди приводить себя в порядок.

Она дружески вытолкнула меня в коридор. Я едва не налетела на Оливера, изучавшего небольшую склянку, которую держал в руках.

— Прачечная в той стороне. Запри дверь и можешь не торопиться. Вода должна быть горячей.

Я вошла в прачечную, ожидая увидеть водокачку, невысокую плиту для кипячения воды и висящие над головой бечёвки для белья. Вместо этого я обнаружила запутанный лабиринт из труб. Большая лохань стояла в углу под решёткой из труб, в то время как бочкообразная ванна плевалась и бурлила в углу. Висящие рубашки вращались вокруг машины, как юбка кружившейся балерины, проплывая мимо большой литой железной печки.

Пар и жар одновременно угнетали и убаюкивали, в то время как вспенивание, скрипение и дребезжание сумасшедших машин заставляли меня чувствовать себя зрителем какого-то странного цирка.

Я осторожно сняла одежду и положила её в корзину перед раскачивающимся хитроумным изобретением. Отступив к металлической лохани, я поискала ручку насоса. Найдя её сбоку, я нажала на неё и завопила как баньши, когда тёплая вода хлынула мне на голову. Я вскинула руку и опрокинула неглубокий таз с мылом и расчёской. Он со звоном покатился по каменному полу.

Как Оливер умудрился сделать это? Он устроил дождь внутри. Оправившись от шока, я осознала, что восхищаюсь. Я потрясла головой под водой, позволяя ей просочиться через мои грязные волосы и смыть грязь приключений.

Это настолько лучше ванны.

Раздался раскатистый стук в дверь.

— Мег, ты ранена? — прокричал Уилл.

Я снова подскочила, пытаясь прикрыться руками, но выходило плохо. «Пожалуйста, не выбивай дверь».

— Я в порядке! — завопила я, опять разволновавшись, что моя явная паника при мысли, что он ворвётся ко мне, может на самом деле заставить его ворваться ко мне. — Я испугалась кое-чего, — прокричала я, пытаясь изобразить спокойствие, которого не чувствовала. Я понимала, что он хотел меня защитить, но это уже выходило за рамки приличий.

Я торопливо закончила свою душевую баню, как можно быстрее смывая основную грязь в водосток.

— Это крыса? — позвал Уилл.

— Нет!

Сойдёт. Если я не отмылась, то придётся довольствоваться тем, что есть.

Если он войдёт в эту дверь, я умру от позора. Я нажимала на ручку насоса, пока вода не остановилась, затем выскочила из лохани и укуталась в халат. В спешке я случайно опрокинула жестяное ведро, наполненное маленькими зажимами. Мои сырые волосы промочили ткань на спине, пока я пыталась привести их в порядок.

— Я слышал какой-то грохот, — ручка на двери задребезжала, когда Уилл попытался открыть её с другой стороны. Я поджала пальчики на ногах.

— Просто уйди, — потребовала я.

— Ладно, — я услышала, как он затопал по коридору, и склонила голову. Почему всякий раз, когда я оказывалась рядом с ним, все превращалось в такую катастрофу стыда? Я невольно думала, что он делал все это по одной причине — потому что я настолько безнадёжна, что он чувствовал себя обязанным помочь.

Я хотела верить, что он заботился обо мне.

Но подобные мысли — глупость. Я не восхитительная красавица, как Люсинда. Я не та девушка, которую мог возжелать мужчина. Все, что мне когда-либо удавалось — это очутиться в смятении перед раздражённым ремесленником.

Подобающим образом застегнув мужскую ночную рубашку, я заново закуталась в халат, затем расчесала волосы и заплела две привычные косы. Меня одолела усталость, и мне хотелось лишь лечь спать.

Я обнаружила Люсинду пристально смотрящей в маленькое зеркало над умывальником и рассеянно потирающей нижнюю губу кончиком пальца. Она выглядела раскрасневшейся.

— Люсинда, все хорошо? — я протиснулась в комнату и тихо закрыла дверь. Она резко выпрямилась, словно испугавшись, и кивнула.

— Да, да, я в порядке, — отозвалась она.

— Осторожнее там с хитроумным изобретением, — предупредила я её, пока она собирала вещи для ванны. — Вода льётся на голову.

Она хихикнула и улыбнулась мне.

— Тогда я буду особо внимательна. Спокойной ночи, Мег.

Как я ни старалась, уснуть не получалось. Даже под лестницей этот дом был чистым и ярким, каким никогда не был дом Рэтфорда. Странное пыхтение из прачечной успокаивало меня. Мне было тепло, сухо, комфортно, но я все ещё не могла прекратить думать. Люсинда вернулась и легла на кровать, и я чувствовала, что мы обе бодрствовали в темноте, казалось, часами. В конечном счёте она поддалась усталости. Она даже храпела как леди.