Наследие - [21]

— В чем дело, Джайра? К чему такая спешка? Что случилось?

Джайра сурово наблюдала слезы разведчицы. Даже если бы она имела желание что-то сказать, то все равно бы промолчала — отчасти потому что не хотела снова выслушивать увещевания, отчасти — потому что в стороне послышался треск сучьев под осторожной ногой. Никто не должен стать свидетелем падения символа независимости чуть ли не всего мира, даже этот благовидный некромант.

— Иди.

Одно короткое слово, ни прощания, ни напутствий. Ксия не нашлась с ответом. Помогая взобраться на лошадь разведчице, она неотрывно смотрела на Джайру глаза в глаза и только сейчас поняла, что истинной амазонкой была как-раз-таки Джайра, а не они все. Когда лошадь резко тронулась с места и понеслась наперегонки с ветром по дороге, Фарен вышел из укрытия, встретив тот же суровый взгляд наемницы.

— Что случилось?

— Я отвечу тебе на вопрос в зависимости от того, как много ты слышал.

Фарен развел руками:

— Ну, если не считать подобных вопросов от Ксии и плача этой несчастной девочки, я ничего не слышал.

— Поэтому я и не отвечу, — ухмыльнулась она. — Мне не нужно тебе что-то разъяснять из услышанного, как и не нужно что-то рассказывать из происходящего. Это дело касается только амазонок, никого больше.

— Именно поэтому ты отказалась им помочь? — уже направившаяся обратно на поляну, она остановилась, обернувшись к нему. — Я ничего не слышал, повторяю. Но я прекрасно все понимаю.

Говорил он весьма серьезно для шутки, и на упрек это было не похоже, но как он узнал об обстановке в поселении?

— Как?..

— Как я узнал, ты хочешь сказать? Помни: я был раньше нормальным человеком и не раз наблюдал похожие случаи. Это просто смена власти. Если они сохранят здравый ум в борьбе за верховенство, то дело обойдется мирно. Если нет, мне их жаль.

Лицемерно пожав плечами, Джайра двинулась вдоль кромки подлеска.

— Неужели тебя действительно не волнует, чем все закончится у них?

— Нет.

Некромант неотступно следовал за ней.

— Почему же?

— Какая тебе разница?

— Ты тоже была амазонкой, это твой дом, твои друзья, и неужели тебе все равно, что они перебьют друг друга?

— Все равно, потому что это ни одно из того, что ты назвал. Отстань от меня. Не лезь вообще в мою жизнь и дела, которые тебя не касаются, — это тебе не по зубам.

— Ну, да — ты-то у нас крепкий орешек, — усмехнулся Фарен.

Джайра резко обернулась, да так, что едва ли оба успели предупредить удар друг о друга. Светло-карие глаза Фарена, когда не отражали печальную суть его участи или же горделивую наглость в ответ на язвительность наемницы, представляли собой зеркало души иного рода, редкого и даже уникального. Мужество, стойкость, пылкость, твердость духа, явно воспитанные с годами многих испытаний и многочисленных побед. Этот человек, кем бы он ни был в прошлом, никогда не сдастся, с чем бы ни свела его судьба. И это проклятье было первым проигрышем в его жизни, с которым он тоже не хотел мириться до конца. Смелости и терпения ему не занимать, он даже взгляда не отводит от ее горящих негодованием глаз, а гневаться она была в своем законном праве.

— Да кто ты такой? Что ты копаешь под меня яму? Кто тебя подослал? Отвечай!

Вздохнув и обдав ее странным запахом шоколада, не понятно, откуда взявшимся, он покачал головой, не разрывая установившегося между ними разряда — глаза метали молнии у обоих:

— Каким же опасным человеком надо быть, чтобы считать всех, окружающих тебя, врагами. Меня никто не посылал, тем более — за тобой. Не скрою, твое лицо мне кажется знакомым, но говорю и завожу знакомство я с тобой впервые, хоть и наслышан о Буревестнике.

«Ага, вот ты и попался! Логика и рациональные действия — вот что для него характерно». Джайра сменила тактику.

Вдруг резко и неожиданно она рассмеялась ему в лицо, отчего Фарен опешил и только растерянно смотрел на нее, как от смеха она хватается за живот. «Либо она притворяется, либо…»

— Что смешного я сказал?

Джайра продолжала заливаться. Этот подход, наконец, подействовал на некроманта. Ему не нравятся насмешки, тем более — тогда, когда он говорит очевидную правду. Что ж, возможно, это его сломает и откроет замок на его тайнах.

— «Опасный человек», да, да, — не утихала Джайра. — И это мне говорит без пяти минут монстр! Тебя выдает твоя беспечность, некромант. Знаешь ты об этом?

«Надо вогнать его в сомнения, и тогда он раскроется, как книга на нужной странице. Надо только чуть-чуть подтолкнуть его к откровению, и это не займет много времени — раненые души всегда ищут пристанище для отдыха».

Фарен посуровел. Отчасти ему была понятна игра этой наемницы, но со своими чувствами он не мог совладать до конца. Еще никто не мог так сразу вывести его из равновесия.

— Если ты сама говоришь мне о том, кто я такой, то должна понять, почему я так беспечен.

— Конечно, понимаю, — покривлялась Джайра, наслаждаясь тем, как это раздражает собеседника. — Ближе к ночи снова крови хочешь?

— Нет, как-раз-таки наоборот. Даже такие серьезные вещи ты умудряешься превратить в сарказм, — на глазах сомнения взяли над ним верх. Ехидство Джайры сменилось осторожностью. «Не спугнуть бы…»