Наследие Рипера - [11]

Он наклонил набок голову, ожидая схватки, которая, как он точно знал, последует. У него была широкая мускулистая шея, а когда он скрещивал руки, у него бугрились бицепсы, на что невозможно было не смотреть. И это правда было несправедливо. Такой раздражающий тип должен быть маленьким и толстым, с торчащими из ушей волосами или еще с какими-то отклонениями. Однако, независимо от того, насколько он сексуально выглядел, я не сдамся — он не отец Ноа и ему, черт побери, придется отвалить.

— Готов поспорить, что ты захочешь поехать с нами, и это отлично. Но он не останется в этой дыре еще на одну ночь.

Я медленно покачала головой, понимая, о чем он. Я думала о нашей квартире так же: она больше не была безопасным местом, но я не собиралась позволять ему решать что-то за нас, едва приехав. Я найду новое жилье. Не уверена как, но найду.

Я провела последние семь лет, оттачивая навыки выживания.

— Ты не можешь принимать подобные решения. Он не твой сын, Ругер.

— Решение уже принято, — ответил Ругер. — И, возможно, он не мой сын, но он определенно мой ребенок. С той самой минуты, как родился, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь. Мне не понравилось, что ты увезла его от меня, но я уважаю то, почему ты это сделала. Но теперь все изменилось. Мама умерла, Зака нет, а это, — он обвел руками маленькую жалкую студию, — этого не достаточно. Что, мать твою, тебе в жизни нужно больше, чем дать Ноа безопасное жилье?

Я бросила в него свирепый взгляд.

— Что это должно означать?

— Потише, — сказа Ругер, входя в мое личное пространство, тем самым оттесняя меня назад.

Это был запрещенный прием, чистейшее силовое давление. Готова поспорить, у него обычно срабатывал этот трюк, потому что, когда он вот так приблизился ко мне, все инстинкты, отвечающие за выживание, кричали мне уступить ему и следовать приказам. И что-то затрепетало внутри...

«Глупое тело».

— Это означает именно то, что и имелось в виду, — продолжил он. — На что, черт побери, ты тратишь алименты? Потому что ежу понятно, что это место — настоящая дыра. И почему, бл*дь, ты съехала со старой квартиры? Она не была роскошной, но в ней можно было жить, и там был небольшой парк и детская площадка. Когда ты сказала, что переезжаешь, я подумал, что ты нашла что-то получше.

— Я переехала, потому что нас выселили за неуплату аренды.

Он заскрипел челюстью. Его лицо потемнело, и что-то, что нельзя было прочесть, заполнило глаза.

— Не хочешь рассказать, почему я не знал обо всем этом?

— Нет, — честно ответила я. — Я ничего не хочу тебе рассказывать. Это не твое дело.

Он молчал, тяжело дыша. Прошло несколько долгих секунд, пока я не поняла, что он пытается заставить себя успокоиться. Я думала, что до этого он был зол, но та холодная ярость, которая отражалась в нем сейчас — это было совершенно другое дело... Меня затрясло. В этом-то и заключалась одна из многих проблем с Ругером. Иногда он меня пугал. Что уж говорить о других парнях из клуба?

Те были еще страшнее.

Ругер был словно яд для женщин в моей ситуации, и неважно, насколько мил он был с Ноа, или как сильно мое тело желало его прикосновений.

— Ноа — мое дело, — выделяя каждое слово, наконец, произнес он. — Все, что касается его — мое дело. Если ты этого не понимаешь — это твои проблемы, но сегодня это закончится. Я забираю его домой — туда, где безопасно, чтобы мне больше не пришлось получать чертовы телефонные звонки, подобные сегодняшнему. Господи, ты даже элементарного не сделала, чтобы обезопасить это место. Ты не слушала меня? Я же сказал тебе поставить на окна те маленькие охранные датчики, пока я не установлю сюда сигнализацию.

Я набралась мужества и быстро выпалила.

— Во-первых, ты никуда его не заберешь, — заявила я, изо всех сил пытаясь не трястись и сдерживая дрожь в голосе. Я не могла позволить себе выглядеть слабой, хотя на самом деле была близка к тому, чтобы описаться от страха. — И, во-вторых, твой брат-придурок не платит мне алиментов на ребенка уже почти год. Социальные службы тоже не могут его найти. Я делала все возможное, но не смогла потянуть аренду в том месте. Я смогла оплатить эту квартиру, и мы переехали. Ты не имеешь права судить меня. Хотела бы я посмотреть, как бы ты растил ребенка на мое жалование. А эти датчики на окна бесплатно не выдают, Ругер.

Он дернул челюстью.

— Зак работает на нефтяном месторождении в Северной Дакоте, — медленно произнес он. — Зарабатывает чертовски хорошие деньги. Я разговаривал с ним два месяца назад по поводу маминого имущества. Он сказал, что вы все уладили.

— Он соврал, — отрезала я. — Он всегда так делает, Ругер. Это не новость. Или ты действительно удивлен?

Неожиданно я почувствовала, что устала — мысли о Заке всегда меня утомляли, но сон тут не был решением проблемы. Он поджидал меня и во снах. Я всегда просыпалась с криком.

Ругер развернулся и подошел к окну, облокотился на подоконник и задумчиво посмотрел на улицу. Слава Богу, он, кажется, начал успокаиваться. Если бы он не выглядел так обманчиво привлекательно на фоне моего окна, я бы снова могла взять себя в руки.

— Наверное, не должен быть удивлен, — сказал он после долгой паузы. — Мы оба знаем, что он чертов неудачник. Но ты должна была сказать мне. Я бы не позволил этому случиться.