Наследие проклятой королевы - [4]

— Не приму отказа, — заговорила Клэр, снова глянув в зеркало, — если предложу вам поселиться в особняке моего отца.

— В особняке? — тихо переспросил я, неподдельно изумившись.

— Да, у отца под Кору́ной есть земли и особняк с садом. Сейчас он пустует, и мы можем позволить себе остановиться там. Я уже известила прислугу о нашем визите.

— Почту за честь, — ответил я и сделал лёгкий поклон.

Да и какой дурак откажется от нормального дома, если есть выбор: непонятно какая гостиница или же особняк?

— А ещё я требую. Да, требую. Чтобы вы сопровождали меня при визитах в город.

Я кивнул: здесь не отвертеться, и ситуацию лучше не нагнетать.

— С вашего позволения, — произнёс я и снова поклонился, а потом направился к своему фургону. При этом заметил, что из фургона за мной наблюдала Катарина. Перехватив мой взгляд, храмовница спряталась внутри, а потом легко, как кошка, вынырнула и элегантно потянулась, тоже позируя передо мной. Похоже, они сговорились, к тому же ревность толкала девушку переплюнуть графиню, а это сложно, если ты простая наёмница-телохранительница, а соперница — знатная богатая особа.

Поэтому девушка выбрала совершенно другую стратегию. Вместо доспеха на ней была белая-белая накидка-сюрко, накинутая поверх кольчуги и льняного поддоспешника, при этом скроены они так, что левое плечо оголено, как на вечернем платье, а на правом был ажурный декоративный наплечник. Он был выкован из мягкого железа, а внутри контура вырублены отверстия, размером с ноготь каждое, складывающиеся в нечто похожее на пчелиные соты. Под наплечником виднелась сложенная в несколько раз и тщательно прошитая толстыми нитями льняная подкладка. Один кожаный сыромятный ремешок с медными застёжками проходил через грудь под правой подмышкой, второй — под левой, фиксируя этот то ли элемент декора, то ли облегчённую до состояния стриптиза часть боевого доспеха. Нижняя сегментированная часть наплечника, сделанная по схеме «рачий хвост» и прикрывающая руку от плеча до локтя, была выкована из красной меди с таким же сотовым узором, но без отверстий, а просто фигурно отчеканена.

Поверх этой вечерней бальной кольчуги с льняной камизой и оголённым плечом был надет узкий и, по сути, ничего не закрывающий стальной горжет со знаком Небесной Пары между ключицами. Такой, если и спасёт отчего-то, то только ключицу от удара оглоблей.

— Блин, бабы, как всегда, всё испортят! — прошептал я на русском и улыбнулся: как говорится, горбатого могила исправит, а женщину не исправит даже могила.

Катарина, не поняв русской речи, приняла мою улыбку за похвалу, потянулась к фургону и вытянула перевязь под пистолеты, метательные ножи и бандальерки с порохом.

— Не поможешь?

Я кивнул. Девушка широко улыбнулась и отстегнула часть наплечника, а я просунул под ним перевязь. Катарина сама прекрасно могла выполнить такую процедуру, но женские хитрости никто не отменял.

— А где те доспехи, что тебе выдали? — как бы невзначай спросил я.

— Ну-у-у, — протянула Катарина, отведя глаза и посмотрев куда-то вверх. — Они все — с отчеканенными знаками Ордена, а я не состою в Ордене, и меня могут за это прилюдно высечь, заковать в колодки на целую седмицу и выставить на площади: побьют, камнями закидают, да и темно там ночью — вдруг кто-то из пьяни, пользуясь моим униженным и обессиленным положением, пристроится сзади. Ведь даже нож не воткнёшь в наглеца. Поэтому я решила одеться так — нам всё равно не придётся на поле ратном с недругом сталкиваться. А случайной воровке я и так руки оторву.

Катарина поправила вторую перевязь (с ножнами от фальшио́на) и быстрым движением вдела в собранные в шесть косичек волосы ободок, тоже стилизованный под поднятое забрало, разве что прорези были две горизонтальные с очень тонким серебряным нано́сником, да и заклёпки тоже были серебряные.

Я вздохнул: в чём-то девушка права, а наши пиарщики лоханулись.

Храмовница взъерошила мне волосы и пошла в сторону кухни, где готовилась похлёбка. Что-что, а аппетит у воительницы был отнюдь не как у Дюймовочки.

Проводив её взглядом, а заодно заметив сидящую на небольшой табуретке возле своей повозки и перебирающую украшения Лукрецию, я пробормотал:

— Надо налаживать мосты и учиться магии. Чую, дерьма много глотну.

Плюнув на ладонь и пригладив волосы, я залез в фургон. Действительно, надо переодеться. Но переодеться было не суждено. Запрыгнув и опустив полог тента, я застыл в напряжении, чувствуя, как сердце забилось от выброса адреналина, а мозг начал лихорадочно искать пути к отступлению.

В двух шагах от меня на ящике сидел юноша в алой тунике — инфант Ла́га Ро́ха (Кровавого озера).

Он неспешно поднял руки и приложил палец к губам.

Я поискал глазами точку опоры и медленно сел на скамейку, расположенную у правого борта фургона.

— Ты хочешь научиться магии? — тихо спросил инфант, и от его слов повеяло не только холодом, но и чем-то ещё — наверное, тайной. А напускать на себя тень загадочного и неведомого и при этом до жути опасного инфант умел превосходно.

Пришлось пожать плечами, соображая, что будет дальше.

— Я предлагаю сделку, — прошептал дух. — Ты поможешь мне, я помогу тебе.