Наследие предков - [48]

— Не знаю, там все дороги открыты, иди куда захочешь. Вот все и разбрелись кто куда. А этот один шел обратно на выход, но я его быстро раскусил. Пробрался в капитана, гаденыш. Ничего, мы тебя выпотрошим хорошенько. Я-то думал, минут на двадцать задержался там. А ты не ушел отсюда! Спасибо, конечно, что дождался, но приказ не выполнил. Ладно, тащи сюда Михалева. Пора сваливать. Нас-то, поди, заждались.

По светлому коридору пришлось топать очень долго в северном направлении. Наконец полковник Субботин, ведущий за автомат, словно теленка на убой, капитана Куренного, и Мерин, тащивший на себе сапера Михалева, достигли комнаты с загадочными технологиями предков, где кроме крови и отходов человеческой жизнедеятельности обнаружить ничего не удалось. Пришедшие в себя от пережитого кошмара бойцы уже успели вынести все тела погибших и раненых товарищей.

Ко времени, когда на выходе из пещеры полковник Субботин вызывал на связь Альберта, того грузили на носилках в одну из прибывших «вертушек» вместе с остальными участниками печальных событий. Единственный, кто залез сам, был Митя Гопарь, который еще пытался стрельнуть сигарет у пилотов.

Из Ханкалы пострадавших срочным рейсом отправили в Москву сначала в военный госпиталь для общего восстановительного лечения, а затем в специальный закрытый институт экспериментальной психиатрии, где каждый получил необходимую помощь от заботливой Родины. Большинству из выживших вэдэвэшных разведчиков во главе со старлеем Степановым «зачистили» память и комиссовали по состоянию здоровья из рядов вооруженных сил на гражданку «в связи с тяжелой контузией», вручив ордена и медали. Их невернувшиеся товарищи по официальной версии погибли при крушении вертолета в горах от попадания снаряда ПЗРК «Стрела» в борт, поэтому никто и не думал докапываться до истины или требовать предоставить тела. В месте постоянной дислокации отдельной разведывательной роты поставили памятную табличку с именами героев.

Что касалось диверсионного спецназа, то после вышеупомянутых событий воинская часть была расформирована. Командира отряда подполковника Волостных «подтянул» к себе в «Аквариум» начальник 8-го диверсионного управления ГРУ полковник Скороспелый. Они же вдвоем и сообщили жене Семёныча и семьям остальных невернувшихся бойцов об их «пропаже без вести при исполнении воинского долга во время специальной контртеррористической операции на Северном Кавказе». Основная часть диверсантов ушла служить в другие подразделения спецназа ГРУ, некоторых забрали в «Вымпел» и «Альфу», СОБРы, кто-то ушел на гражданку, затаив обиду на Родину и на весь белый свет.

Но некоторые выжившие участники тех страшных событий бесследно исчезли уже после прибытия в закрытый «мозгоправный» институт — это Володя Мерин, Саша Мясорубка, Митя Гопарь, Виталя Бледный и другие, не имевшие семей и близких родственников на гражданке. Их личные дела были изъяты из архивов Минобороны и канули в Лету. Следы Альберта также затерялись после его попадания в институт.

Капитана Глеба Куренного «мозгоправы» не выпускали из своих цепких лап уже второй год. Он находился под пристальным контролем главного «психотерапевта в штатском» полковника ФСБ Субботина Александра Ивановича, контактов с которым Глеб не запоминал вообще. На каждом новом сеансе Александр Иванович представлялся в глазах капитана странным «человеком неопределенного возраста» в белом халате, которому почему-то были интересны некоторые воспоминания Глеба.

Часть 2. Не ворошите старые могилы

Глава 1. Странник

1 января 2015 года, Москва, ул. Куусинена, Следственное управление по Северному административному округу

Следователь по особо важным делам капитан юстиции Ланецкая Инна Валерьевна, не успев переступить порог своего кабинета, услышала ненавистное треньканье телефона на рабочем столе.

— Черти вас раздирают, Новый год, восемь утра!

В трубку же прозвучали несколько усеченные приветственные возгласы от заготовленной реплики:

— Ланецкая слушает!

— Инн, привет, с наступившим! Это Громов!

Пожалуй, единственный человек, с которым ну никак не получилось бы поругаться в это пасмурное похмельное утро молодой служительнице закона, был добродушный и простой до неприличия опер со 2-го отдела полиции на московском метрополитене Саня Громов, который вообще не умел обижаться на людей, и сам был безотказный, как пьяная пэтэушница. По этой же причине, наверное, он имел отличительную особенность характера, временами просто уничтожающую всех окружающих, — абсолютную бесцеремонность. Но так как Саня всегда был готов пожертвовать всем чем угодно для друзей, будь то последняя рубаха или сия временная жизнь, ему все прощалось и не поминалось всуе.

— И тебя туда же, Сань! Чего не спится-то?

— Инн, да я ж с дежурства только что, вспомнил, сегодня ты тоже дежуришь, думаю, дай позвоню, поздравлю, спрошу как дела, — с плохо скрываемым стебом тупо пошутил старший лейтенант, зная, что новогодняя ночь у самой красивой сотрудницы Следственного Комитета удалась не самым лучшим образом.

— Поздравил уже. Короче, чего надо? — начинала свирепеть дама.