Наследие предков - [47]

Выбравшись из бездны, спецназовцы с кормчим полковником Субботиным застали прапорщика Михалева на боевом посту, забившегося в угол и трясущегося от ужаса. Прапор только чудом не выпустил очередь по вынырнувшим из бездонного колодца товарищам. Александр Иванович, не задавая лишних вопросов, подскочил к саперу, положил руки ему на виски и заглянул в остекленевшие глаза. Через несколько секунд полковник надавил пальцем спецназовцу куда-то под левое ухо, и тот вырубился. Подержав еще немного свою ладонь на голове прапорщика, он обернулся к стоящим диверсантам и произнес:

— Ребят, чего бы вы сейчас ни увидели, не реагируйте! Пока вы боитесь, то с вас можно сосать энергию, вам можно морочить голову. Не реагируйте никак!

Бойцы настороженно кивнули, а в их головах завертелись всевозможные страшилки, потому как на дне колодца довелось повидать такого, что не всякому шизанутому в башку взбредет.

Оставив бессознательного Михалева отдыхать на полу, полковник с товарищами бросились по развилке в светлый коридор. Добравшись до просторного помещения с аркой, троица спасателей обнаружила, что в помещении никого нет. Воздух же в арке был какой-то мутный, как будто с примесью газа. Полковник Субботин вдруг резко окрикнул своих попутчиков:

— Сейчас увидите тени — не бойтесь! Вреда не причинят. — Сам-то он давно их наблюдал еще со времен вхождения в светлый коридор.

Мерин с Зыковым засуетились. Периферическое зрение улавливало темные фигуры огромного роста вокруг них. Зыков начал активно перемещаться по залу, вертеться волчком, как будто пытаясь стряхнуть с себя чьи-то руки. Он на глазах начал бледнеть и трястись. Александр Иванович подбежал к Мерину, схватив его за отворот одежды, и пристально посмотрел ему в глаза:

— Не бойся!

Только он перевел взгляд на сапера и хотел броситься ему на помощь, как тот, кружась, шагнул под арку и в один миг исчез. Полковник растерянно подошел вплотную к мутному воздуху и протянул руку вперед. Рука, словно в воду, ушла в какую-то полупрозрачную густую энергию. Полковник обернулся к Мерину:

— Вов, запомни одно: не ссы! Жди не более трех часов. Если не вернусь, то хватай Михалева и уходи в ту сторону тоннеля, — полковник указал на светящийся коридор в противоположном конце зала. — Там должны быть десантники с Альбертом. Инструкций давать не буду. Действуй по ситуации. Если выберешься отсюда, сразу свяжись с Волостных. В самом крайнем случае позвони сюда и все расскажи.

Субботин протянул диверсанту скатанную в трубочку бумажку и добавил:

— Пусть уничтожают входы и с нашей, и с грузинской стороны. Хотя это вряд ли уже поможет. Ну, не поминай лихом!

Полковник как-то грустно улыбнулся на прощание и шагнул в неизвестность.

Мерин хоть и имел крепкую нервную систему и притупленное до минимума чувство страха, вдруг почувствовал себя покинутым ребенком в огромном, кишащем неизвестными опасностями мире. За последние сутки ему довелось насмотреться такого, что подорвало его все, пусть и не самые сложные, представления об окружающей действительности. Володя оглянулся кругом: вокруг стояли, словно безмолвные стражи, черные трехметровые тени, но они уже не нападали и даже не приближались к нему. Старший сержант прижался спиной в угол зала, медленно сполз на корточки, направив ствол автомата на ворота, и стал ждать. Час, два, три, восемь. Заснуть усталому и измотанному Володькиному организму не давала тревога за товарищей, канувших в неизвестность, и эти надоедливые призраки, которые теперь скорее раздражали, чем пугали.

К концу мериновского ожидания «у моря погоды», он уже начал смачно плеваться в них, материл почем зря и справлял малую нужду прямо посреди комнаты с проклятой аркой, поглотившей его товарищей. В общем, всем своим видом показывал пренебрежительное превосходство грубого материализма над астральными планами бытия с их мрачными обитателями.

Прервал опостылевшую картину «великого стояния» вылетевший из ворот кубарем капитан Куренной, который распластался на металлическом полу «звездой» лицом вниз.

Следом бодрым шагом из ворот шагнул Александр Иванович. Сразу усевшись на спину капитану, он принялся лихо заламывать ему руки редким приемом связывания задержанных, которым владели очень немногие сотрудники спецподразделений: автомат заводился под оттопыренные назад руки, а ремень накидывался сверху через голову на носогубную складку, превращая пленника в подобие живого щита с запрокинутой навзничь головой.

Мерин, одуревший от увиденного, еле выдавил из себя:

— Товарищ полковник, а что он натворил?

— Да это, Володь, в общем-то, не «он»! Точнее, теперь не только он. Долго меня не было?

По лицу Мерина было понятно, что все резервы его головного мозга пытались обработать сказанное полковником, но эта информация, словно непереваренный ком, образовала ментальный запор в черепе лучшего рукопашника спецназа ГРУ.

— Долго, часов десять, наверное, здесь стрелки у часов магнитит, не могу сказать точно, — старший сержант перевел внимание на более понятном мозгу категории. — А где все остальные?

Полковник поднял голову, взглянул в глаза собеседнику и опустил взгляд на кряхтящего капитана.