Наследие предков - [36]

Спецназовские снайперы вернулись с позиций последними, заметно проредив гордые ряды отступающих моджахедов. К прибывшим «вертушкам» начали сносить на брезентовых плащ-накидках раненых и убитых бойцов.

Глеб Куренной курил возле вертолета вместе со снайпером Васей Ярымбашем. Только что на этот борт погрузили тела троих убитых товарищей. Старлея Хамсутдинова, лежащего на носилках с тяжелым осколочным ранением брюшной полости, мединструкторы обкалывали промедолом и пытались остановить кровотечение. Еще нескольким «тяжелым трехсотым» также оказывали необходимую помощь перед погрузкой. Сзади к спецназовцам подошел Александр Иванович с Семёнычем, на лице которого более не угадывалось признаков остервенелого работника скотобойни. Кровь он отмыл, а на лбу виднелось лишь несколько небольших порезов от осколков стекла.

— Вы пацана-проводника нигде не видели?

— Видели, он со Святым, кажется, ушел в дом.

Святым звали младшего лейтенанта Колю Новичихина по причине сугубой религиозности оного. В отряде, в принципе, все бойцы были крещеными православными. Но эта тема как-то никого не волновала настолько сильно, как Колю. Ну, придет батюшка перед командировкой на построение, благословит иконой, проведет водные процедуры со святой водой, да и хорошо. Тут надо еще учитывать специфику отряда: это были матерые головорезы, главной целью которых было физическое уничтожение лидеров незаконных вооруженных формирований. По этой причине коллектив подбирался с учетом определенных психических особенностей личности. Проще выражаясь, у человека не должно быть склонности к рефлексии и самокопанию, глубинному осмыслению замысла бытия и учету данных от рождения прав и законных интересов других индивидуумов, потому как с подобным багажом душевных прикрас глотка врагу режется значительно труднее, если вообще режется. Нужна была психоустойчивость, быстрые восстановительные способности, высокая адаптивность, нестандартное мышление, которое в основном было направлено на решение таких животрепещущих задач, как-то: подойти незаметнее, убить потише и побольше, а потом аккуратненько свалить, не наследив. Согласитесь, подобные утилитарные интересы военнослужащих как-то не очень сочетаются с высокой христианской моралью про «другую щеку» и «любовь к ближнему», особенно в ситуации, когда из захваченного языка как можно скорее нужно выкачать необходимую информацию. Здесь-то и вступает во всю красу творческое мышление, сочетающее в себе высоту «человеколюбия» Ганнибала Лектора с обыденной непосредственностью районного патологоанатома. И когда особо упертых молчунов приходится креативно разбирать на запасные части при помощи пассатижей и штык-ножа, то мысли о высоком просто не добираются ни до холодной головы, ни, тем более, до горячего сердца. Про чистоту рук вообще приходится молчать.

В ситуации же с Колей Новичихиным все складывалось как-то ровно и просто: хороший парень, окончил монтажный техникум, слушался родителей, занимался бегом, попал на срочную в 1993 году в Дагестан в погранвойска, где натерпелся в учебке от «дедушек» местного производства. Потом перевели его в другую часть, где остался на сверхсрочной. Первую Чеченскую отвоевал в разведке «от» и «до». При вторжении отрядов Хаттаба и Басаева в Дагестан в 1999-м принимал активное участие в боях, прекрасно себя проявив, и даже заработал орден Мужества. Вторую Чеченскую начал в отдельной разведроте танковой армии.

И все шло как по маслу, но однажды в бою под Ведено он попал в окружение и у него заклинил автомат. В лицо старшему прапорщику смотрел ствол боевика. Первый раз в жизни Колька столкнулся лицом к лицу с неминуемой смертью. Нет, он, конечно, все последние годы бегал под пулями и взрывами, но чтобы вот так в лоб, такого еще не было. Никакая предыдущая жизнь перед глазами у юного разведчика кинолентой не пробежала. Единственное, что он вспомнил, так это молитву, которой его богомольная бабка Дуняша научила еще в детстве и которую он почему-то одну запомнил: «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя». Именно эта молитва и побежала на языке в момент, когда старший прапорщик был не в состоянии отвести взгляд от черной дырочки в стволе калибра 7,62 мм.

Ваххабит нажал на спусковой крючок, и несколько пуль попали Кольке в грудь, живот и лицо. Боевик, довольный отправкой проклятого кафира в преисподнюю, растаял в предрассветной мгле. А Николай Новичихин грустно лежал на спине, широко раскинув руки…

В госпиталь Кольку товарищи приволокли без сознания. Когда начали снимать с него обмундирование, он пришел в себя. Дальше все присутствующие и сам виновник торжества чуть не уронили челюсти на пол, так как из четырех полученных Колькой пуль, только последняя причинила кое-какой вред организму — вошла в левую щеку, выбив пару коренных зубов, и на выходе разорвала ухо. Одна из пуль попала в разгрузку, размолотила автоматные магазины и срикошетила вбок, другая разбила пополам висевший на груди штык-нож и также улетела в неизвестном направлении. А вот третья пуля попала в небольшой алюминиевый крестик, вогнав его в грудь на пару сантиметров, но так и не пробив.