Наследие Михаила Булгакова в современных толкованиях - [17]
В Евангелиях «все четыре повествователя о жизни Иисуса единогласно восхваляют его чудеса», пишет Э.Ренан (9, с. 192). Он даже считает, что чудеса эти «утомительно» перечисляются в Евангелиях (9, с. 188). Ф.В.Фаррар полагает, что чудеса Христа соединяют «в себе все отличительные черты милосердия, знамения и пророчества» (10, с. 97).
В романе Булгакова, по мере рассмотрения этого эпизода в черновых рукописях и в окончательном тексте, находим переход от толкования чудес Э.Ренаном к толкованию их Ф.В.Фарраром. Э. Ренан, который, как уже было сказано выше, рисует Иисуса Христа не божеством, а идеализированным человеком, отмечает, что «Иисус был чудотворцем и заклинателем лишь поневоле… он скорее подчинялся чудесам, которых от него требовало общественное мнение, нежели совершал их. Обыкновенно чудо является делом публики, а не того, кому оно приписывается» (9, с. 193). В черновых рукописях 1932–1934 гг. Булгаков четко указывает на то, что Иешуа не вылечивает прокуратора от мигрени, что боль проходит сама по себе:
«— Ты как это делаешь? — вдруг спросил прокуратор… Он поднес белую руку и постучал по левому желтому виску.
— Я никак не делаю этого, прокуратор, — сказал… арестант» (1, с. 116–117).
В рукописи 1928–1929 гг. арестант, как опытный врач, объясняет прокуратору, что мигрени у него происходят потому, что он слишком много сидит во дворце, мало гуляет на свежем воздухе, отчего он и предлагает Пилату пойти с ним прогуляться на луга. Здесь, собственно, ни о каком чуде нет и речи.
В окончательном тексте «Мастера и Маргариты» Иешуа опять-таки отрицает, что он великий врач, чудотворец, а Пилат соглашается с тем, что это можно «держать в тайне» (2, с. 31). Но весь эпизод подспудно внушает читателю мысль, четко выраженную Фарраром, что чудо «знаменует таинственный союз Христа с церковью», «что Он воистину был Бог… что Он делал на земле такие дела, которые могут быть совершаемы только силою Божией» (10, с. 96–97).
В «Прибавлении» к книге «Жизнь Иисуса» Э.Ренан пишет: «В четвертом Евангелии пропущено землетрясение и прочие феномены, которыми, по словам наиболее распространенной легенды, сопровождалась смерть Иисуса» (9, с. 323). Рассказывая в книге о крестной казни, Э.Ренан ограничивается замечанием, что «небо было сумрачно» и что облако скрыло от Иисуса «лик его Отца» (9, с. 275).
Ф.В. Фаррар сообщает о «страшном потемнении полуденного солнца», которое «окуталось неестественной мглой» (10, с. 553–554), Однако три Евангелия единодушно именуют это явление «тьмой». В Евангелии от Матфея читаем: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого» (гл. 27, стих 45). Аналогичное описание находим в Евангелии от Марка: «В шестом же часу настала тьма по всей земле, и продолжалась до часа девятого» (гл. 15, стих 33). В Евангелии от Луки картина еще более грозная: «Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого; и померкло солнце, и завеса в храме раздралась по середине» (гл. 23, стихи 44, 45). В четвертом Евангелии, как уже было сказано выше, эта картина отсутствует.
Булгаков описывает данное явление как в черновых рукописях 1928–1929 гг., 1934–1936 гг., 1937–1938 гг., так и в окончательном тексте романа «Мастер и Маргарита». В черновой рукописи 1928–1929 гг. речь идет о черной туче, которая начала застилать окрестности Ершалаима (1, с. 230). «Исчезло солнце, потемнело сразу, пробежал ветер, шевельнув чахлую растительность меж камней», читаем в рукописи 1934–1936 гг. (1, с. 302). В главе «Погребение» в рукописи 1937–1938 гг. гроза описана Булгаковым более подробно: «Громадный город исчез в кипящей мгле. Пропали висячие мосты у храма, ипподром, дворцы, как будто их не было на свете… Гроза переходила в ураган» (1, с. 415). И, наконец. в окончательном тексте романа рассказ о тьме, пришедшей со Средиземного моря, занимает целую страницу главы «Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа» (2, с. 290), причем описание это стоит в одном ряду с лучшими описаниями природы в истории русской классической литературы.
Таким образом, как видно из вышеизложенного, М.А. Булгаков, начиная и продолжая затем с перерывами работу над своим «закатным» романом, опирался, кроме Евангелий, во многом и на книги Э. Ренана «Жизнь Иисуса» и Ф.В. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа».
1. Булгаков М. Великий канцлер. — М., 1992. — 544 с.
2. Булгаков М. Избранное. Роман «Мастер и Маргарита». Рассказы. — М., 1988. — 479 с.
3. Виленский Ю.Г. Доктор Булгаков. — Киев, 1991. — 256 с.
4. Галинская И.Л. Загадки известных книг. — М., 1986. — 126 с.
5. Галинская И.Л. Ключи даны! // Булгаков М. Мастер и Маргарита. — М., 1989. — С. 270–301.
6. Иллюстрированная полная популярная Библейская энциклопедия архимандрита Никифора. — М., 1891. — 902 с. — (Репринтное издание. — М., 1990).
7. Иосиф Флавий. Иудейская война. — М., 1991. — 512 с. (Репринт 1900 г.).
8. Кончаковский А., Малаков Д. Киев Михаила Булгакова. — Киев, 1990. — 284 с.
9. Ренан Э. Жизнь Иисуса. — М., 1990. — 336 с. (Репринт 1906 г.).
10. Фаррар Ф.В. Жизнь Иисуса Христа. — СПб., 1893. — 586 с. — (Репринтное издание. — М., 1991).
Автор раскрывает основу ряда художественных произведений классика американской прозы — древнюю восточную философию, буддийские и даосские концепции, древнеиндийские эстетические нормы.
Книга доктора филологических наук И. Л. Галинской включает исследования творчества Дж. Д. Сэлинджера и М. Булгакова. Автор осуществляет лингвостилистический анализ романа «Ловец во ржи», рассматривает русские переводы этого романа, а также продолжение романа, выпущенное в 2009 г. английским издательством. Автор этого произведения шведский писатель Фредрик Колтинг (псевдоним Дж. Д. Калифорния). В русском переводе роман называется «Вечером во ржи. 60 лет спустя».Творчество М. Булгакова исследуется в различных аспектах: неразрешимый спор в булгаковедении, образ среды в прозе Булгакова, этика, эстетика и поэтика Булгакова, рецепция творчества Булгакова в англоязычной критике, Михаил Булгаков и его время глазами нового поколения.Книга обращена к широкому кругу читателей.
Автор рассматривает «скрытое» философско-эстетическое содержание известных литературных произведений. При этом имеются в виду не личные философские позиции художников, а взгляды на мир и место человека в нем, заимствованные ими из тех или иных философских и эстетических систем. В книге рассказывается о расшифровке автором «скрытых» идейно-эстетических основ, «темных мест» романа «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, повестей о Глассах и «Девяти рассказов» Дж. Д. Сэлинджера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.