Наследие Луны - [6]

* * *

Спустя почти два месяца после того, как оставшиеся в живых люди перебрались на новую планету, среди обломков летающих тарелок пробудились боевые роботы. В остовах, покоившихся на поверхности спутника, уже давно не регистрировалось никакого движения, и компьютерный мозг посчитал это сигналом к действию. Штурмовики, принадлежавшие расе трусливых, но агрессивных и высокоразвитых захватчиков, отцепились от транспортировочных модулей и упали в лунную пыль.

Гибель хозяев пережили только семнадцать автоматизированных бойцов. Двенадцать из них, размером с небольшую комнату, выбрались из обломков и нацелились на вращающуюся неподалеку планету. Их датчики сразу уловили сложные электрические сигнатуры, которых не должно быть на поверхности первобытного мира. Записав координаты, роботы запустили ракетные двигатели и взяли курс на Землю. Хозяева запрограммировали роботов-убийц покончить с человечеством раз и навсегда.

Оставшиеся пять роботов выкатились из обломков, приняв форму шара. Трое из них, согласно программе, начали прочесывать лунную поверхность в поисках противника, а еще два отправились к последнему месту, где их датчики зафиксировали присутствие людей: кратеру. Не обнаружив врага, автоматизированные бойцы зарылись в грунт, словно куколки, окруженные корпусом-коконом. Теперь их задача – ждать, пока нога человека снова не ступит на Луну. Время ожидания значения не имело.

Берлин, Германия

1 января 1945 г.

Рейхсминистр вооружений и боеприпасов Третьего рейха молча стоял перед самым влиятельным – после фюрера, конечно, – лицом в нацистской Германии. Коренастый дерганый человечек с прилизанной волосок к волоску прической сидел за столом и изучал последнюю страницу только что доставленного отчета. Созданный ими мир трещал по швам, но крысеныш все равно умудрялся напускать на себя властный вид. Рейхсминистр Альберт Шпеер ждал, пока бывший фермер, а ныне глава СС, самой могущественной военной организации, помимо вермахта, заговорит.

Генрих Гиммлер, не прерывая чтения, поправил очки в проволочной оправе. Закончив, он с преувеличенной торжественностью положил лист в стопку, аккуратно выровнял ее и медленно закрыл папку. Постукивая ногтем по широкому коричневому корешку, он будто размышлял над неким фундаментальным решением. Однако, что бы Гиммлер там из себя ни строил, Шпеер знал: эта расчетливая скотина ни шагу не сделает и ни слова не произнесет, тщательно не взвесив все заранее. И подобная показуха выводила рейхсминистра из себя.

– Мне не нравится, когда меня похищают по дороге в рейхсканцелярию.

Гиммлер снисходительно улыбнулся и по-отечески взглянул на Шпеера.

– Ну что вы, почему сразу «похищают»? Я лишь попросил своих людей поинтересоваться, не соблаговолите ли вы немного побеседовать со мной, прежде чем закончите отчет по «Колумбу» и отправитесь на доклад к фюреру. И поскольку моя служба сыграла решающую роль в успехе операции, мне показалось уместным попросить вас отчитаться и передо мной.

Шпеер снял фуражку и зажал ее под мышкой, переминаясь с ноги на ногу от царившего в помещении холода. Дополнительное неудобство создавала и непосредственная близость к «фермеру» – это прозвище накрепко прицепилось к Гиммлеру среди наиболее приближенных к Гитлеру интеллектуалов. Ряды их, впрочем, неумолимо редели, буквально с каждым днем.

– Я приказал прекратить раскопки, уничтожить участок и захоронить оставшиеся находки, – говорил Шпеер с вызовом, стараясь при этом выглядеть спокойным.

Злобный карлик Гиммлер смотрел на собеседника с доведенной до автоматизма тонкой ухмылкой.

– По крайней мере, до тех пор, пока мы не договоримся с союзниками о судьбе имеющихся артефактов, – продолжил Шпеер.

– А так ли уж обоснованы подобные действия?

– Мы слишком поздно обнаружили тела и образчики технологии. Секреты древнего оружия еще надо изучать, а поскольку нам так и не удалось определить возраст находок, я посчитал необходимым свернуть работы и захоронить артефакты.

– Поспешное решение, вам не кажется? Находки, насколько мне известно, показали себя многообещающими.

– Малейшая промашка, и все, что не установили мы, установят русские, и тогда весь западный мир будет в опасности. – Шпеер заметил, как задергался левый глаз Гиммлера, но решил высказать мысль до конца: – У нас нет выбора. Если вы из тех, кто еще верит в славные выдумки о тысячелетнем рейхе, герр Гиммлер, то у меня для вас плохие новости. Война проиграна, и проиграли мы ее именно тогда, когда наш обожаемый фюрер объявил войну СССР, не разобравшись прежде с союзниками. И, как вам известно, ситуация еще более усугубилась, когда им на помощь пришли Соединенные Штаты. Я приказал завалить пещеру, потому что никакие технологии и достижения минувших эпох уже не помогут нам спасти страну.

– Решили преподать мне урок истории, герр рейхсминистр? – поинтересовался Гиммлер. – Так знайте: в лекциях по политической идеологии и текущей военной обстановке я не нуждаюсь.

– Тем не менее считаю своим долгом напомнить вам об этом.

Гиммлер улыбнулся, пытаясь внушить Шпееру подобающие его положению страх и покорность – хотя бы потому, что в данный момент нуждался в рейхсминистре вооружений и боеприпасов больше, чем когда-либо. Их сговор со Шпеером состоялся, когда в Эквадоре обнаружили первые артефакты, еще накануне войны с союзниками. Именно благодаря гению этого человека операцию удалось провернуть прямо под носом у американцев. Гиммлер был вынужден считаться со своим компаньоном, хоть, увы, как и многие деятели умственного труда, Шпеер опускал руки, когда приходилось иметь дело с суровой действительностью.