Наследие - [28]
Горальд смотрел на магов с грустью в сердце, молчаливый и подавленный. Когда церковники привели его к Колодцам, он увидел только множество дыр в земле, но и представить не мог, что пустует только малая часть из них. Теперь же со всех сторон его окружали маги, когда-либо взбунтовавшиеся против Церкви.
Мужчина вглядывался в толпу, боясь и, в тоже время, желая увидеть в ней сына. Случись так, он мог бы быть уверен, что Фьорд жив и здоров, и тревога, завладевшая сердцем Горальда в день девятнадцатилетия сына, наконец, отступила бы. Но все, что он видел — это озлобленные оскалы мужчин и гнусные ухмылки женщин. Последних было мало, но больше, чем ожидал увидеть Горальд. Речи их были резче и жестче, чем у мужчин. Из их уст сочился яд близящегося часа отмщения. И они получат желанное, оставалось лишь сломать врата в крепость церковников.
Крепость с клиновидной крышей больше походила на ящик. Высокие окна смотрели в окрасившееся холодными красками зимнего заката небо. Длинные постройки кухонь и прачечных жались к крепости, словно напуганные приблизившейся к ним шумной толпой.
На глазах Горальда укротители огня ударили в металлические двери столбами пламени, надеясь силой выбить их. Металл остался безразличен к зову магов камня, а пытаться разобрать стену нечего было и думать: она была сложена из того же камня, что и стенки колодцев.
Решившись, Горальд отошел от заводящейся толпы и скрылся за дверью стоящей поодаль кухни. Внутри он наткнулся на лужи крови — молчаливые свидетельства расправы произошедшей над церковниками. Подойдя к стене, общей для кухни и крепости, он коснулся ее горячими ладонями и лбом. В шахтерском городке, где Горальд прожил всю свою жизнь, его ценили, как мага, умеющего найти общий язык с любым минералом. Камень сам просился в руки мужчины, готовый следовать за ним и приобретать любую форму.
Горальд замер у стены, мягко и в тоже время настойчиво прося камень расступиться. Он знал, что это в его силах, даже камень колодцев после долгих бесед был готов встать на сторону мага.
Испуская слабое сияние, камень раскололся и стал осыпаться мелкой крошкой, образуя сначала небольшую дыру, затем все больше и больше, пока и вовсе не увеличилась до роста Горальда. Мужчина ступил вперед, углубляясь в стену, дрожащую от напора магов на врата крепости.
— Проклятье, один прорвался! — было первое, что услышал Горальд, преодолев стену и оказавшись в просторном холле. Двое дверей смотрели друг на друга: одни, глухо стонущие от ударов укротителей огня, другие, в противоположной стене, ведущие на материк. Широкие скамьи были приставлены к стенам, а между ними замерли два десятка церковников, в полном вооружении и обмундировании, не скрывающем страх в глазах. Они были совсем юны, самому старшему из них Горальд не дал бы и тридцати. Неужто, старший состав позорно бежал из крепости, оставив ее на неопытных юнцов?! Почему же остались эти ребята?
— Ты не пройдешь, — вперед вышел широкоплечий юноша, с крепкими руками и ногами и мощным торсом, не скрытым броней. В его руке сверкал меч, чья сила была куда меньше, чем раньше. — Назад, маг.
— Опусти свой клинок, парень, — по-отцовски тепло сказал Горальд, делая шаг вперед. — Я вам не враг. Вам бы уйти, пока не сложили здесь головы, ваши силы не равны.
— Помолчи! Твои лживые речи для меня ничто! — вскинулся юноша, обхватывая рукоять меча двумя руками. — Пока мое сердце бьется, я не позволю чуме отступничества выплеснуться на материк!
— Хорошо-хорошо, — Горальд поднял руки, показывая, что не собирается нападать, чем заставил задние ряды церковников вздрогнуть. — Стой за моей спиной и смотри в оба. Из-за молчун-камня мне здесь не развернуться, но посмотрим, авось, что и выйдет.
Сопровождаемый непонимающими взглядами, Горальд встал между церковниками и шатающимися на петлях дверьми. Он поднял взгляд вверх, туда, где из сочленений подпорок и перекрытий была построенная каменная крыша крепости.
— Ты что делаешь? Почему? — ошеломленно произнес юноша, меньше всего ожидавший, что отступник, упрятанный Церковью в Колодцы, встанет на их сторону.
— Когда сидящий в клетке зверь оказывается свободным, он спешит скрыться за горизонтом, возвращаясь в свой дом. Его зовет его суть, единая со всем живым вокруг. Но если его сердце отравлено местью, он не принесет миру ничего, кроме страдания. Такой зверь должен остаться в своей клетке. Отойдите подальше, — Горальд перевел взгляд на распахивающуюся дверь и магов, ворвавшихся внутрь крепости с воинственными криками. На их лицах появилось замешательство, когда они заметили перед ненавистными церковниками одного из своих.
Горальд позвал камень с такой силой, с которой никогда раньше не звал. Сверху раздался треск, и часть крыши прямо над головами магов вскрылась кровоточащими небом ранами. Обломки тяжелого камня понеслись вниз, грозя погрести под собой всех, кто окажется не достаточно проворным.
Огненные и воздушные маги как один выступили вперед, встретив поток камней ветром и пламенем. Большую часть обломков отбросило в сторону Горальда, отдавшего все силы, чтобы остановить камни и не дать им угодить в ощетинившихся за его спиной мальчишек. Отвлеченный происходящим внизу, мужчина не заметил балки, оторвавшуюся от конструкции крыши и падающую прямо на него.
«Мятеж» — это первая часть книги «Проклятие и искупление», повествующей о проблемах и конфликтах общества, где обычные люди вынуждены жить бок о бок с теми, кто наделен магическим даром. Противостояние интересов и взглядов, переплетающиеся в судьбах героев, не оставляют места для однозначных злодеев и «хороших парней». Сражаясь за «свою правду», они рискуют повергнуть весь мир в хаос, стоит лишь нарушить хрупкое равновесие, удерживаемое путем заговоров и притеснений.«Мятеж» — это первый шаг к перерождению, начавшийся с юного мага-отступника, вынужденного покинуть отчий дом.
Избавившись от безумия, Оника получила шанс изменить не только историю, но и саму себя. Чтобы сохранить жизнь брата, ей придется стать частью берилонского дворца и окутывающей его лжи.Не Смиренный и не мятежник, Люфир вынужден скрываться в Убежище отступников, раскрывая тайны древнего города и собственной души.Грядет новая эра, а вместе с ней и плата за игры со временем. Извечным врагам придется забыть о неприязни, если они хотят победить в битве, подобной которой не знал Огнедол.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
