Наследие - [22]

— Что вы сделали с остальными магами Ордена? — мои размышления прервал вопрос лучника. Я узнала этот ледяной взгляд, обещающий, что Люфир вот-вот схватится за лук. Странно, что он до сих пор этого не сделал.

— Предали огню, ясное дело. На трупы сбежались бы хищники или кто похуже. А тебя это беспокоит? Кто ты вообще такой? — Эл противно ухмыльнулся.

Наше время вышло. Последний член отряда Эла, заслышав голоса, видно, поторопился добраться до стоянки. На окраине лагеря появился невысокий плотный мужчина, с круглыми глазами-бусинками и особо уродливо выглядящим шрамом на лбу.

— А вот и Ормак! Забудем о нашем небольшом споре и послушаем, что он нам поведает, — Эл махнул рукой, зазывая мужчину к огню. Ормак не спешил принимать приглашение: замерев, как вкопанный, с раздувающимися ноздрями он смотрел на Люфира, плавно снимающего со спины лук.

— Ты?! Щенок! Что ты здесь делаешь?! — завопил он, тыча в лучника пальцем. Не помню, чтобы видела его в Ордене, но до мятежа я не часто расхаживала среди Смиренных. А вот Люфир его определенно узнал.

— Тише, Ормак, что за крик? Как ты обращаешься с нашими гостями? Вы двое, что, знакомы? — на лице Эла промелькнуло недоброе подозрение.

— Это же верный пес Командора! Он пропал из Ордена еще задолго до восстания, якобы взятый в плен мятежниками!

— Ах вот оно как, — Эл задумчиво потер подбородок, и посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Запутанная история получается и я даже…

Мужчину прервало внезапно раздавшееся бульканье. Хрипя и давясь собственной кровью, Ормак завалился на бок с торчащей из горла стрелой.

— Одним предателем меньше, — тихо пробормотал Люфир, доставая из колчана сразу три стрелы. Его слова утонули в поднявшихся криках и суете.

— Что ты делаешь?! — я попыталась одернуть лучника, пока он нацеливался на Эла. Мужчина отскочил назад, а стрелы, оплетенные голубым сиянием, отыскали свой приют в трех его союзниках, одним из которых оказался Вирро.

Маг с простреленным коленом, единственный оставшийся в живых, кроме Эла, создал сферу пламени и незамедлительно отправил в нашу сторону. Я с легкостью отбила ее, и, прежде, чем успела остановить Люфира, голову мага пронзила стрела.

— Лир, остановись! — прокричала я, но он не слушал, извлекая из колчана последнюю стрелу для Эла. Поняв, что его дела плохи, мужчина перешел в наступление, выдерживая безопасное расстояние и прикрываясь от предвидящегося обстрела каменным щитом.

Воздух рассекла мелкая дробь камней, направленная в Люфира. Выбросив руку вперед, я возвела перед ним земляную стену, остановившую снаряды. У меня был шанс прекратить это безумие, пока мужчины утратили друг друга из виду.

Древко покрылось плотной красной оболочкой, пронизанной голубыми нитями. Тетива запела свою грустную песнь. Стрела прошла сквозь возведенный мною барьер, даже не замедлившись, и изменив направление своего полета, пробила каменный щит Эла, по оперение войдя в тело мага. Каменная перегородка перед ним осыпалась, а сам мужчина рухнул ниц.

Не без содрогания я обводила взглядом еще совсем недавно людную, а теперь покрытую утоптанным алым снегом стоянку. На несколько секунд у меня отнялась речь, и я только и могла, что наблюдать за Люфиром, вытаскивающим стрелы из кровоточащих ран.

— Что ты сделал?! — когда онемение прошло, я схватила лучника за плечо, разворачивая к себе лицом. — Было же решено свести смерти к минимуму.

— Это он и есть, — ответил Люфир и, высвободившись из моей хватки, направился за следующей стрелой.

— Ты же первый на них напал, когда можно было обойтись без всего этого!

— Ты серьезно так считаешь? — на меня уставились два ледяных колодца. — Очнись, Они! Эти мерзавцы лишили больше десятка людей твоего отца жизни, пытали твоего товарища и набросились бы на нас, не опереди я их. Тебе пора вылезти из своей раковины и принять, что мир уже не тот, каким ты привыкла его видеть.

Я ошарашено молчала, раздавленная пламенной речью Люфира и злостью в его взгляде. Но примириться с его словами, так ничего и не сделав, чтобы переубедить его, было невозможно.

— Освободи его руки, — тихо сказал Люфир, опускаясь рядом с так и не пришедшим в себя Фьордом. Я поспешила аккуратно расколоть камень, удерживавший юношу. Освобожденные от оков, руки бессильно упали вниз. — Неважно выглядишь, отступник.

Люфир взвалил Фьорда на спину, стараясь быть осторожным.

— Отойдем дальше в лес и остановимся там, пока он не придет в себя, — молча согласившись с Люфиром, я пошла впереди, заставляя снег расступиться перед нами, давая дорогу, а затем вернуться на место, скрывая следы. Мне все еще было не по себе из-за устроенной Люфиром бойни и вновь появившегося между нами непонимания.

Достаточно углубившись в чащу, я возвела очередное сухое и теплое убежище из камня. Оставив Фьорда на мое попечение, Люфир отправился к окраине леса снять с мертвого маргла седельные сумки, чье содержимое могло еще не раз нам пригодиться.

Развесив под сводом чума несколько сфер огня, я избавила Фьорда от превратившейся в лохмотья рубахи, осматривая тело на наличие других ран. Посиневшие ребра и ссадины были абсолютной ерундой, по сравнению с ожогом, обезобразившим шею и правое плечо. Часть волдырей, покрывавших обгоревшую плоть, разорвалась и изобиловала грязью и гноем. В закрытом помещении стал отчетливо слышен въедливый запах гниения.