Наследие - [120]

Впрочем, разговор двух подруг совершенно не мешал мне продолжать процесс планомерного уничтожения содержимого кастрюлек. Несколько раз фиксировал изменение тональности в диалоге со стороны Ольги. На крик, конечно, она не переходила, но пару раз её доводы звучали, на мой взгляд, излишне жёстким и бескомпромиссным тоном. Безусловно, вопросы подобного характера лучше обсуждать при личной встрече, но у Булатовых практически не оставалось времени. Через трое суток им надо покинуть границы Эфиопии, иначе королева Мариам устроит им чего похуже. В общем, цейтнот – он и в Африке такой же. Также отметил, что Ольга опустила в разговоре момент с нападением Кайсаровых и их союзников. Ни единым словом не упомянула о постигших нас передрягах. Хотя именно это как раз не было странным, и такие вещи однозначно надо обсуждать только при встрече. Минут через двадцать Ольга нажала на аппарате отбой и, сложив руки на груди, молчаливо уставилась в какую-то точку на потолке.

– Ну и? – не выдержал я, – Что сказала Ева?

– Сказала, чтобы мы выиграли поединок, и тогда она разрешит Булатовым вернуться в империю.

– Хм. Чую политический ветер.

– Естественно, – подтвердила Ольга. – Её связь с нашим кланом широко известна и проигрыш очень сильно ударит не только по нам с Вяземскими, но и по все группе кланов, поддерживающих Еву.

– Может, надо было сказать, что мы его, по сути, уже выиграли.

– Тогда пришлось бы рассказывать всё остальное, а я хотела обсудить ситуацию с Кайсаровыми при личной встрече.

– Если для Евы так важна наша победа, то могла бы хоть как-то помочь, – высказал я свои соображения. – А то получается, оборзевшие Сильнейшие, по сути, раззявили рот на подарок императрицы.

– Всегда обожала твою интерпретацию происходящих событий, – хмыкнула Ольга. – Эти твои словечки: «оборзели», «раззявили», «офигели» и тому подобные приводят меня в неописуемый «восторг».

– Зачем изгаляться в дипломатичных оборотах речи, если можно одним словом выразить всю суть? – пожал я плечами. – К тому же, подобный сленг я использую только при общении с близкими мне людьми.

– Да-да, то, что ты не забываешься и способен контролировать себя, когда это нужно, меня так же радует. А касаемо Евы, так она выделила нам почти сотню роботов со своими пилотами, и бо́льшая их часть – это сверхтяжёлые модели. Причём переброску сил на южную арену Романовы практически не скрывали, и все, кому надо, прекрасно это знают. Так что вопрос победы волнует её не меньше, чем нас.

– А разве использование техники, принадлежащей третьим лицам, не возбраняется правилами?

– Абсолютно. Хоть в аренду бери, если своих сил не хватает. А в данном случае налицо явная демонстрация нашего союза и отстаивание Романовыми своих решений.

– Это, конечно, хорошо, но она могла бы ещё на этапе подачи претензии решить этот вопрос и не мучиться.

– Не могла. Тот редкий случай, когда Сильнейшие смогли воспользоваться своим правом и оспорить решение императрицы, не вступая с ней в прямую конфронтацию. Ведь раньше, когда земли были у Антонины, это был бы прямой вызов Романовым, а сейчас выглядит, как межклановый конфликт. К сожалению, предъявленные документы оказались в полном порядке, и придраться было просто не к чему. Если бы Ева отказала, то это могло вызвать волну недовольства среди кланов. А судя по нашим с тобой приключениям, котёл всё ещё кипит и подкладывать в костёр лишние дрова – весьма глупая затея. Вот если бы Сильнейшие ещё немного протянули со своей претензией, то их бумажки завернули бы не глядя.

– Как всё зыбко, – подытожил я речь Ольги, – и власть Евы, и ситуация в империи.

– К сожалению, это так – вздохнула моя жена. – При Марии позиция Романовых была незыблемой, и мало кто рисковал оспаривать решение императрицы пусть и таким завуалированным образом. Однако попытка переворота вскрыла очень большие проблемы и отбросила позиции Романовых на пятьдесят лет назад, если не больше. И сейчас потребуется приложить очень много усилий для выправления ситуации и максимально быстро и жёстко подавлять любые провокации.

Мы немного помолчали, думая каждый о чём-то своём, а потом я спросил:

– А что ты там за сообщение писала?

– Выражала соболезнования, – хмыкнула Ольга.

– Кому и в связи с чем? – улыбнулся я.

– Ну как же? Ведь Азима потеряла свою мать. Как воспитанный человек я выразила свои сожаления в связи с гибелью княгини Кайсаровой.

Я откровенно заржал, и Ольга от меня не отставала. Когда мы отсмеялись, я проговорил:

– Не думал, что ты настолько злорадная.

– А я не такая, – захлопала ресничками моя княгиня, – просто именно сейчас не смогла удержаться.

– И что ответила Азима?

– Сообщение пока не доставлено. Видно, она находится вне зоны покрытия мобильных сетей.

Я приподнялся на кровати и, подхватив кастрюльки с едой, переставил их на столик. Для выполнения этой миссии пришлось немного побеспокоить свою жену и слегка на неё облокотиться. Правда, моя беспардонность вызвала на её лице лишь понимающую улыбку. А когда я потянул завязки белоснежного шёлкового халатика, Ольга с лёгким смешком спросила:

– Вашей светлости захотелось десерта?