Наследие - [13]

Поэтому, заговорив, Элли очень тщательно подбирала слова:

— Послушай, Джу! Это сделал Гейб, а не ты. Так что убийца — он. И это его следует называть злодеем и худшим человеком на этой земле. Ты же не имеешь к этому никого отношения. Уяснила?

Элли внушала эту мысль не только Джу, но в равной степени и самой себе. Поэтому, когда лицо девочки просветлело, она тоже испытала немалое облегчение. Теперь ей оставалось одно: искренне поверить в то, что она только что сказала.

* * *

— Помоги… — простонала Джу. — У меня такое ощущение, что у меня все суставы заржавели.

Стрелки показывали семь часов вечера. Стены библиотеки сверкали чистотой, но это далось «чистильщикам» нелегко. Каждый раз, когда Элли поднимала руки или задирала голову, у нее отчаянно болели предплечья, плечи и шея. Присев на брезент рядом с Джу, она спросила:

— Что — руки болят? — С этими словами она стала растирать девушке плечи.

— Не то слово…

— Господи, зачем я во все это ввязалась? — устало вздохнула Элли. — У Рейчел дома есть бассейн и лошади. Лошади, представляешь? Если бы я осталась у нее, я могла бы плавать в бассейне, совершать верховые прогулки и гладить мягкие бархатные носы этих прекрасных животных, когда только захочу.

— Вот тебе мой нос, — сказала Джу, поворачиваясь к ней. — Он тоже мягкий, а кожа как бархатная. Можешь его погладить.

Элли устало погладила ее по носу.

— Похоже. Только вот бассейн где?

— Бассейна нет, — протянула Джу. — Но есть душ.

— Неважная замена бассейну.

— Совершенно справедливо.

— Вы долго еще собираетесь здесь лежать и жалеть друг друга? Или все‑таки пойдете на обед? — Элли подняла глаза и увидела стоявшего рядом Картера, смотревшего на них с ироническим видом.

— Джу заржавела, — проинформировала его Элли. — Так что пища ей не поможет.

— Погоди… Кажется, он сказал «обед»? В таком случае я уже исцелилась. — Джу потянулась, поднимаясь на ноги.

— Вау, — протянула Элли. — Вот уж чудо, так уж чудо…

— А вот ты, Шеридан, работаешь всего один день, — произнес Картер, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться. — И не могла устать слишком уж сильно.

— У меня все болит, — пожаловалась Элли. — Плечи, руки, спина…

— Ноги, ступни, голова… — пришла ей на помощь Джу.

— Щиколотки, икры, бедра, — сказала Элли. — Назови любую часть тела, и окажется, что ее пронзает боль.

На Картера, похоже, их жалобы впечатления не произвели.

— Обед облегчит ваши страдания, — проворчал он и повел их по направлению к обеденному залу.

Народу в школе было совсем мало, так что в обеденном зале накрыли всего несколько столов. Во главе одного из них сидела Элоиза в компании с Джерри Коулом, преподавателем точных наук, и несколькими другими учителями. За следующим столом в полном одиночестве расположился Сильвиан.

Когда Элли увидела его, у нее упало сердце. Она и представить себе не могла, что ей придется сидеть за одним столом с Картером и Сильвианом.

Элли подумала, что в этом будет заключаться некая двусмысленность, понятная, впрочем, ей одной. По крайней мере, так ей казалось.

Но Джу отчасти спасла положение, устроившись на сиденье рядом с Сильвианом.

— Помоги мне, Сильвиан, — произнесла она жалобным голосом. — У меня все болит.

— А что, собственно, случилось? — осведомилась только что подошедшая Рейчел, плюхаясь на стул рядом с Элли. — Почему страдает Джу?

— Она перетрудилась, — объяснила Элли. — Да и я чувствую себя не лучшим образом.

— Только не надо рассказывать мне о работе, — сказала Рейчел. — Ты отлично знаешь, что я люблю книги. Но сегодня я пролистала такое количество страниц, — тут она потянулась и негромко застонала, — что невольно задалась вопросом: зачем нам, ученикам этой школы, столько знаний? Нет, правда, даже подумать страшно, сколько информации мы должны упихать в наши бедные головы!

— А мы не можем вернуться к тебе домой? — поинтересовалась Элли. — По‑моему, там гораздо лучше, чем здесь.

— Вы все просто дети по сравнению со мной, — проворчал Картер. — Я, например, весь день двигал мебель, а вы только стены мыли да книги с места на место переставляли.

— Тебе видней, — хором ответили девушки.

Казалось, их реплика послужила сигналом, поскольку в следующее мгновение двери буфетной распахнулись, из них вышли нагруженные подносами с едой официанты и начали расставлять на столах миски с дымящейся пастой.

— Вот дьявольщина, — разочарованно пробормотал Картер. — Опять паста.

— Чудесно, — воспрянула Джу, которая, в отличие от Картера, любила итальянскую кухню. — Надеюсь, она с сыром?

— Почему «опять»? — спросила Элли приятеля, когда официант поставил перед ними глубокую фаянсовую миску.

— Потому что нас кормят ей почти каждый день. Повара и его помощники слишком заняты ремонтом, чтобы думать о том, как разнообразить наше меню.

— Кто‑нибудь слышал о Лайзе? — Джу переключилась на другую тему, когда официанты, расставив по столам миски с едой, скрылись в дверях буфетной, и в зале начались негромкие разговоры.

— А что с ней не так? — спросила Элли, накладывая себе на тарелку горячую пасту.

— Она не вернется в школу, насколько я знаю.

От неожиданности Элли уронила ложку.

— Что такое?! — Казалось, все выдохнули эти слова чуть ли не одновременно, после чего посыпались вопросы: — Что случилось? С какой стати? Она что — заболела?