Наследие белых богов - [180]

– Что тут продолжать, я всё сказал.

– Ты что-нибудь понял? – посмотрел на меня дедушка.

– Признаться, нет.

– У них, – кивнул волхв на инопланетян, – бытует традиция особой оценки творческих способностей каждой личности. Выражена она в числах. Получается, что один из их команды стоит сто рублей, а другие – только пятьдесят, может, и того меньше! – засмеялся волхв.

– Не паясничай, – осадил Чердынцева Рад. – Всё далеко не так. То, что он говорит, у нас практикуется, но оценка творческих способностей человека бытует для того, чтобы он мог расти и развиваться. Сегодня она одна, завтра – другая. Это тот стимул, который заставляет некоторых из нас задуматься, зачем он живёт. Брат всё хорошо понимает, но что делать, если у него чересчур насмешливый характер? Нашу традицию, чтобы лишний раз позубоскалить, он рассматривает с позиции ваших рыночных отношений.

– А почему нет? У вас тоже рынок, только своеобразный. Чьи творческие способности выше, тот у вас...

– Он просто больше несёт ответственности. Вот и всё, и это правильно! – оборвал чересчур развеселившегося волхва Ярун.

– Понял, о чём речь? – повернулся он ко мне.

– Понял, как не понять, что к деньгам шкала творческих оценок никакого отношения не имеет.

– Не имеет! – кивнул головой Чердынцев. – Это я так, чтобы разрядить обстановку. У тебя есть к ним, – кивнул волхв в сторону братьев из звездной метрополии, – ещё вопросы?

– Конечно, есть, но мне стыдно их задавать, – ответил я.

– Это почему?

– Потому что они касаются нашего будущего. Что ждёт матушку-Землю и всё человечество в целом?

После моих слов воцарилось молчание. Волхв с интересом наблюдал за своими друзьями и тоже молчал.

– Почему вы все молчите? – наконец не выдержал я. – Если мой вопрос некорректен, вы так и скажите. Я не обижусь.

– Ты задал вполне нормальный вопрос, мальчик, – посмотрел на меня Ярун. – Но, как мы видим, тебе неизвестно, что будущее всегда многомерно. Оно строится сразу по нескольким направлениям. Какое из этих направлений превратится в реальность, зависит от многих факторов, в том числе и от некоторых проектов...

– Чьих?

– Тех, кто его, будущее, пытается строить.

– Вы имеете в виду врагов земного социума?

– О них и идёт речь. Если хочешь, мы можем показать тебе такой вот проект. Его цинично представит в своей книге один из видных иллюминатов. Имя его Жак Аттали. Он советник трёх французских президентов и постоянный член группы, которая известна у вас как Бильдербергский клуб...

– Но ведь ты сказал, что свой проект этот Жак Аттали только собирается представить?

– Через двенадцать лет, – улыбнулся Рад.

– Что-то я не пойму...

– Тебе понимать надо или знать? – сверкнул глазами волхв.

– Конечно, знать!

– Тогда не спрашивай о том, что ты всё равно понять пока не можешь.

– Хватит болтать, – поднялся со своего места Ярун. – Задача ясна, значит надо её решать. Идёмте в другое помещение.

Через минуту наш квартет во главе с Яруном оказался в освещённой зелёным светом круглой комнате.

– Рассаживайтесь, – показал инопланетянин на кресла, – а я займусь переводом полевой информации в лексику.

Ярун подошёл к пульту с клавишами и стал что-то набирать.

Через минуту на стене комнаты загорелся бирюзовым светом экран, на котором появились следующие слова: «Жак Аттали. Первая волна будущего: конец американской империи».

– Вот, – показал на экран Рад и, обратившись ко мне, добавил: – Читай не торопясь и постарайся поверить в то, что узнаешь.

И он протянул мне коробочку с кнопкой, чтобы менять страницы на экране.

– А вы за какие грехи будете страдать? Вам же всё это давно известно, – посмотрел я на своих друзей.

– Знаешь, повторение – мать учения, – усмехнулся волхв. – Это не для меня, а для них. А что касается моей персоны, то я это вижу, – показал он на экран, – впервые.

– Тогда давайте знакомиться, – раздался голос Яруна.

И мы с Чердынцевым занялись изучением книги из будущего. Надо сказать, что с первых же строк писанина махрового иллюмината меня захватила. Её циничная, безупречная логика просто обезоруживала. Впервые в жизни я узнал, что рынок и демократия – единый, связанный между собой процесс, что политическая свобода и людские желания стремятся только к материальному обогащению. Оказывается из века в век несчастные крестьяне идут в города, а рыночные демократы объединяются в огромный рынок, который концентрируется вокруг торгового сердца города-мегаполиса. Этот центр должен обладать возможностями для создания банковских учреждений. Другими словами, его управители обязательно должны быть толерантными по отношению к богоизбранному народу, которому религией разрешено заниматься ростовщичеством. Кроме того, подобный центр должен контролировать в политическом, социальном, культурном и военном отношении враждебные меньшинства, коммуникации и сырьевые источники. Я узнал, что Лос-Анджелес оказался, ни много ни мало, «девятым сердцем» рыночных отношений. До него были Брюгге, Венеция, Антверпен, Генуя, Амстердам, Лондон, Бостон, Нью-Йорк. По мнению автора, через определённое количество лет «девятое сердце» рыночных отношений исчерпает свои ресурсы. Но это будет потом, а в начале XXI века США, превратив большую часть планеты в свою вотчину, будут процветать. Примерно до 2030 года доллар останется лучшим экономическим, политическим и финансовым прикрытием. Всё это время американские университеты будут постоянно пополнять креативный класс страны за счёт лучших студентов мира, которые навсегда останутся в США. Оторвавшись от чтения опуса, я удивленно посмотрел на Рада и волхва.