Насквозь - [2]
Шрифт
Интервал
Я больше не молод?
Мир добрым не видит меня?
Хотя, всё иначе:
Стараюсь, сгораю, терплю…
Душа моя плачет,
Поэтому я и не сплю.
От неба отмычка
Со мною везде и всегда,
Дурная привычка
Не спать — это лишь иногда.
«Говорят, от забот и от дел…»
Говорят, от забот и от дел
Я почти на глазах поседел,
Предлагают подкрасить виски,
Разве это спасет от тоски?
Говорят, стал я злым, что кричу,
Сам не знаю, чего, мол, хочу,
Отвечаю: всё это не так,
Просто время ускорило шаг.
Говорят, я куда-то бегу,
Это правда — стоять не могу,
Ибо только движенье вперед
Мое сердце от смерти спасет.
Говорят… Я в ответ говорю:
Не сгорю, не сгорю, не сгорю.
«Наблюдая за Вами…»
В. П.
Наблюдая за Вами,
Хочу, чтобы слышала ты,
Что торговля словами —
Начало сплошной темноты.
Не играй в поэтессу,
Не стоит напрасных обид,
За подобную пьесу
Господь никогда не простит.
И гордыня опасна,
Не сразу, но верь — заберут,
Пустота безучастна,
Судья до безумия крут.
За торговлю словами —
На дно с неземной высоты.
Наблюдая за Вами,
Хочу, чтобы слышала ты.
«Я живу, как могу, как хочу…»
Я живу, как могу, как хочу. В жизни этой
Для меня не придуманы полуцвета,
Всё, что «полу», не может быть в жизни поэта,
И не всё в моей жизни сует суета.
Жизнь похожа на вечные страсти корриды,
То ли тореадор, то ли бык в жизни я?
Предал брат. Но на Каина нету обиды,
Не предали б меня просто так сыновья.
«Я в чем-то, а точней, не прав во многом…»
Я в чем-то, а точней, не прав во многом,
Вся жизнь моя — незримая война,
Обязан не тревогам и тревогам,
Лишившись сна, других лишаю сна.
Как жить? Кем быть? Уже другим не стану,
Таким, дай бог, до смерти дотяну,
Накладываю молча бинт на рану
И без оглядки — в новую войну,
Что начата, увы, совсем не мною.
«Любая из битв достойна…»
Любая из битв достойна
Молчания и тишины,
Раз смерть прекращает все войны,
Не в смерти ли сущность войны?
ОПОЗДАВШИМ НА ОДНО «ДА», НЕ СКАЗАВШИМ ЛИШЬ ОДНО «НЕТ»
(13–25.04.2012)
«Опоздавшим на одно «да»…»
Опоздавшим на одно «да»,
Не сказавшим лишь одно «нет»
Обращаю весь поток строк,
Одиночество в крови — ток.
Как понять?
Но кто поймет, пусть
Мне простит моих стихов грусть.
«Устал переживать, бояться, ждать…»
Устал переживать, бояться, ждать,
Терпеть, прощать, надеяться и мстить,
Гадать, кто сможет без проблем предать,
А кто с проблемой искренне простить.
Всё ýже круг с кем в бой идти могу,
Кто не ударит в спину сгоряча,
Не виден след кровавый на снегу,
Не ищет ангел моего плеча.
Устал переживать, бояться, ждать.
«Обнажив свою душу, навряд ли найду пониманье…»
Обнажив свою душу, навряд ли найду пониманье,
Мне уже не простят ни меня, ни себя, ни апрель,
Я для всех навсегда в зоне зависти, лжи и внимания,
Будут флагман топить, будут всюду подсовывать хмель.
Силы есть на пока, а потом будь что будет, без силы,
Ничего не боюсь, не боюсь умереть на войне,
Я не верю, что рай только там, где кресты и могилы,
Обнажив свою душу, себя понимаю вдвойне.
«Растает снег, лед превратится в лужи…»
Растает снег, лед превратится в лужи,
Я нужен всем и никому не нужен,
«Быть иль не быть?» — вопрос снесу, любя,
Куда же я без самого себя?
«На цыпочках по волнам…»
На цыпочках по волнам,
Любой океан за час,
Милая, что непонятно нам,
Так это то, что сближает нас.
Земля, как лысеющая голова,
Кто позавидует такой судьбе?
Милая, бессмертны только слова,
Причем лишь те, что дарю тебе.
Небо — бездонной пропасти глаз,
Солнце — далекого мира звезда,
Милая, лучшее здесь и сейчас,
Потому что здесь и сейчас — навсегда.
ВО ВЕСЬ ГОЛОС
(продолжая В. Маяковского)
Уважаемые господа потомки!
Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне,
Наших дней изучая потемки,
Вы, возможно, спросите и обо мне.
И возможно, что никто не ответит,
Сотрет всё с «Яндекса», словно пыль,
То, что сегодня оставляю детям,
То, что не сказка была, а быль.
Какая разница, если забылось,
Но если вспомнят — не зря шел,
Какой-то историк — не главный светило,
По старинке слушающий рок-н-ролл,
Скажет: родился после землетрясений,
Но покинул Азию уже в шесть лет,
Не особо уживчив, возможно, гений,
Безусловно, вспыльчив, ну чем не поэт?
Потом Ульяновск, еще лет восемь
В обычной школе с обычной шпаной,
Косил от контрольных, как все мы косим,
Он этим очень уж схож не со мной,
К стихам эти факты сведу не особо,
Возможно, всё это потом и не там,
Добавит — он не был совсем твердолобым,
Он всю свою нежность дарил лишь листам,
Были как действия, так и антракты,
Сбывались почти нереальные сны,
Но любых биографий сухи факты
Без спиралей истории развития страны.
Сначала армия, затем путчи,
Затем девяностых кровавый след,
Он не стал ни богаче, ни лучше,
Он просто жил, как обычный поэт:
В его карманах не гулял ветер,
Но и карманы не тянули к земле,
Таких, как он, немного на свете,
По таким скучают патроны в стволе…
На этих словах историк запнется,
Попросит водку и огурец:
«Понятное дело, где тонко, там рвется,
Давайте помянем его, и конец.
Упал он, как все, лед жизни ломкий,
Его судить не вам и не мне,
Ведь мы всего лишь его потомки,
Роющиеся в окаменевшем говне».
«Обладаю слогом многоэтажным…»
Обладаю слогом многоэтажным,
Выхожу иногда на мороз раздетым,
Считаю слова чем-то особенно важным,
Маяковского называю хорошим поэтом.
Не бросаю в облако ананасом,
Потому что жаль, если вдруг промажу,