Насколько прочно Основание - [7]

В крайне маловероятном случае, если деснаирцы решат двинуться на север, им придется пробиваться через канал Таро, прямо мимо эскадры Шейна. Этого не должно было случиться, тем более что предупреждение Ярли гарантировало, что Шейн получит значительное подкрепление от Чариса к тому времени, когда туда доберется Джарас. В более вероятном случае, если он двинется на юг, вниз по восточному побережью Ховарда, чтобы обогнуть его южную оконечность и присоединиться к графу Тирску, у гораздо более быстрых, обшитых медью шхун чарисийского имперского флота, которые отправятся, как только адмирал Шейн получит предупреждение Ярли, снова будет достаточно времени, чтобы сообщить об этом Корисанде и Чисхолму задолго до того, как деснаирцы смогут добраться до места назначения.

По сути, его «эскадра» была передовым постом разведки… и находилась более чем в трех тысячах миль от ближайшей дружественной базы. С небольшими изолированными силами, действующими так далеко от какой-либо поддержки, могли случиться всякие неприятные вещи — как, действительно, продемонстрировало то, что произошло с «Маунтин рут» и «Вэлиантом». В сложившихся обстоятельствах чарисийский имперский флот вряд ли случайно выбрал командующего этой эскадрой, особенно в свете деликатной ситуации с великим герцогством Силкия. Залив Силкия открывался в залив Матиас к северу от Стайфанского пролива, и десятки торговых судов «Силкии» и «Сиддармарка» с экипажами и капитанами из Чариса входили и выходили из залива Силкия каждую пятидневку, почти незаметно нарушая торговое эмбарго Жаспара Клинтана. Что-либо столь вопиющее, как вторжение обычного чарисийского военного корабля в бухту Силкия, слишком легко могло вызвать у Клинтана такую ярость, которая привела бы к резкому прекращению этого весьма прибыльного, взаимовыгодного соглашения, и Ярли должен был быть чрезвычайно осторожным, чтобы избежать любого проявления открытого сговора между его командованием и силкианцами.

Теоретически его одного галеона было достаточно, чтобы выполнить свои обязанности в случае деснаирской вылазки, но в реальном мире он был совершенно один, совершенно без поддержки, и у него не было дружественной гавани, в которой он мог бы укрыться перед лицом тяжелой погоды, все это должно было давить на его разум, когда приближались неумолимые массы облаков грозного вида. Если он и был особенно встревожен, то никак этого не показал, хотя губы его были поджаты, а глаза задумчивы. Затем он глубоко вздохнул и повернулся к Латику.

— Мы сменим курс, мастер Латик, — решительно сказал он. — Поставьте корабль по ветру, пожалуйста. Я хочу, чтобы с нашей подветренной стороны было больше воды, если этот ветер решит развернуться.

— Есть, сэр.

— И после того, как вы выведете корабль на новый курс, я хочу, чтобы были спущены мачты по брам-стеньги.

Кто-то, кто хорошо знал Латика и внимательно наблюдал за ним, мог бы заметить небольшую вспышку удивления в его глазах, но она была очень краткой, и в его голосе не было никаких признаков этого, когда он коснулся груди в приветствии.

— Есть, сэр, — первый лейтенант посмотрел на вахтенного помощника боцмана. — Взяться за брасы, мастер Квайл!

— Есть, есть, сэр!

* * *

Давление продолжало падать, ветер продолжал усиливаться, и под неумолимо надвигающимися с юга тучами начали мерцать молнии.

«Дестини» выглядела странно усеченной со снятыми верхушками мачт. Ее курсовые паруса были свернуты, внутренний и средний кливеры сняты, штормовые стаксели тщательно проверены и подготовлены, а на марселях взяты одиночные рифы. Несмотря на огромное уменьшение парусности, корабль продолжал неуклонно продвигаться на северо-восток от своего первоначального положения с очень приличной скоростью. Скорость ветра легко достигала тридцати миль в час, и стали давать о себе знать значительно более мощные порывы. Большие волны высотой десять футов и более приближались к кораблю с кормы и были увенчаны белым, когда они накатывались под ютом, резко закручиваясь винтом, на палубе были закреплены спасательные тросы, и распаковывались клеенчатые плащи. В одежде для непогоды было жарко и душно, несмотря на усиливающийся ветер, хотя никто не был достаточно оптимистичен, чтобы поверить, что это продлится еще очень долго. Их нынешнее положение находилось менее чем в трехстах милях севернее экватора, но эти надвигающиеся тучи летели высоко, и дождь, который они собирались пролить, обещал быть холодным.

Очень холодным.

Аплин-Армаку было бы трудно проанализировать атмосферную механику того, что должно было произойти, но то, что он увидел, когда посмотрел на юг со своего места на юте «Дестини», было столкновением двух погодных фронтов. Более тяжелый и холодный воздух области высокого давления с запада двигался под более теплым, насыщенным водой воздухом за теплым фронтом, который переместился в залив Матиас с востока тремя днями ранее, а затем остановился. Из-за вращения планеты ветры, как правило, дули параллельно изобарам, очерчивающим погодные фронты, что означало, что две мощные движущиеся массы ветра неуклонно сталкивались в том, что земной метеоролог назвал бы тропическим циклоном.