Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Том 1 - [4]

Ввиду всего этого напор революции будет продолжаться повсюду, но лишь до грани большой войны. План Советов: мировая революция, а не мировая война. Однако, конечно, с вечной симуляцией готового нападения и с вызывающими шиканами, доводимыми до крайности.

В конце марта получены известия, что среди советских коммунистов есть горячие головы, требующие немедленной оккупации почти беззащитной Западной Европы. Их аргументы: атомная война будет применяться Америкой в России и в Азии, но не в Европе; поэтому надо влиться в Европу, смешаться с ее народом и организовать здесь оборону более обычным оружием. Надо предупредить вооружение Европы Маршаллом. Надо управиться с Европой до ноябрьских выборов президента. Немедленная оккупация Европы отдаст ее сырье, ее фабрики, ее народы во власть вторгнувшихся и отсиживающихся в европейской крепости коммунистов. С этой информацией, быть может, связаны известия о танковых дивизиях в Тюрингии, о миллионе советских войск вокруг Берлина и о маневрах нескольких дивизий парашютистов в Прибалтике с назначением на Скандинавию.

Не подлежит никакому сомнению, что если бы Америка и Англия не прозрели и не закрепили свою политику за последние месяцы, то этот план мог бы победить и Советы попробовали бы двинуться на Запад, не вызывая большой войны, ибо «дипломатическое негодование» и ссылки на договоры – не говорят им ничего. Но последний берлинский опыт удостоверил их в том, что реакция Запада будет немедленная и решительная. На попытку европейской оккупации – бывшие союзники ответят войной. Осенью 1947 года Америка располагала 60-ю атомными бомбами. Этого было бы достаточно, чтобы уничтожить военную промышленность Советов, разрушить их узлы и склады и расстроить их транспорт. С тех пор число и сила американских атомных бомб чрезвычайно возросли (Советы своих не имеют). Таким образом, «западная авантюра» поставила бы Советы перед необходимостью – отдать великий восточный плацдарм со всеми его преимуществами (национальными, языковыми, климатическими, сырьевыми, пятилетковыми, тоталитарными) и заменить его малым западным плацдармом, где и без того тесно, голодно, где хозяйственная разруха не преодолена, военная промышленность не налажена и народы, привыкшие к свободам, не сочувствуют тоталитаризму… Здесь закипело бы общепартизанское, а местами и стратегически организованное сопротивление, поддерживаемое союзническими десантами и авиацией.

Такой «переезд на новую квартиру» явился бы не «военной прогулкой», а паническим бегством от атомных бомб, т.е. акцией, заранее сорванной военной моралью. В этом бегстве можно было бы, вероятно, рассчитывать на наскоро сколоченные части немецкой армии Паулюса, но не на верность и стойкость красных частей.

Надо признать, что благоприятный момент для оккупации Западной Европы упущен Советами и авантюра эта может быть затеяна ими разве только в момент отчаяния, когда будет совсем поздно. Пока Сталин жив, это остается маловероятным. Он желает мировой революции без большой войны. Этот учет перспектив указывает нам наши ближайшие и дальнейшие задачи.

Германия – главный национальный враг России.

Русские люди, прожившие хотя бы несколько лет в Германии между двумя мировыми войнами, видели и знали, что германцы не отказались от «движения на восток», от завоевания Украины, Польши и Прибалтики и что они готовят новый поход на Россию. Русская эмиграция, жившая в других странах, не понимала этого или не хотела с этим считаться. Она предполагала рассуждать по опасной схеме: «враг моего врага – мой союзник» и по наивности готова была сочувствовать Гитлеру.

Надо надеяться, что ныне эти иллюзии изжиты. Цель Германии была совсем не в том, чтобы «освободить мир от коммунистов», и даже не в том, чтобы присоединить восточные страны, но в том, чтобы обезлюдить важнейшие области России и заселить их немцами.

Их план был задуман давно:

1) Разорить и ослабить Россию войной и революцией;

2) Истребить русскую национальную интеллигенцию руками большевиков (это старый германский прием «обезглавления» народа, примененный с успехом к саксам, чехам и западным славянам);

3) Истребить по возможности русское население в захватываемых областях (отсюда голодные и раздетые концлагеря, «остарбайтерство», система «заложничества» и т. д.; аушвицкие печи для евреев были только генеральной репетицией массового истребления в завоеванных областях);

4) Заселить и германизировать оккупированные области;

5) Расчленить остальную Россию (демагогия среди русских национальных меньшинств) и обеспечить повсюду марионеточные германофильские правительства.

Таким образом, вторая война, в которой Гитлер возродил и вынес на восток империализм средневековых германцев с их традиционными приемами, обнажила всю глубину национального презрения, ненависти и жестокости германцев к русскому народу. Мы должны додумать до конца и покончить раз навсегда с сентиментальными иллюзиями. После большевиков – Германия есть главный национальный враг России, единственный, могущий посягнуть и дважды посягавший на ее бытие и не останавливающийся ни перед какими средствами. Эта инстинктивная мечта нескольких германских поколений – двинуться на Восток и превратить Россию, по немецкому выражению, в «историческую кучу навоза» – не может и не должна считаться «угасшей» и ныне: она возродится при первой же политической конъюнктуре. Поэтому сильная Германия есть русская национальная опасность.