Наши трёхъязычные дети - [5]

Однако неожиданно для нас немецкий наших детей очень быстро усилился.

Через пару месяцев после трёхлетнего юбилея наших близнецов Алека и Ани мы обнаружили, что языком их общения стал именно немецкий. Наши же родные «наречия» начали отходить на второй план, в тень, размываться – «стушевались», если вспомнить словечко, придуманное Достоевским.

Потому немецкий как орудие нашей, родителей, коммуникации совершенно перестал нас устраивать.

Когда детям исполнилось 4+3, мы попробовали перейти на новую систему: отец говорит всегда по-английски, мать – всегда по-русски. Хотя бы только в присутствии детей и о том, что их касается. (Взрослые же проблемы всегда можно обсудить по-немецки наедине; это даже и разумнее: в этом случае мы уделяем внимание «взрослым» темам не за счёт «детского» времени…)

Последовательными мы не были; то и дело возникали ситуации (непонимание, сложность вопроса, спешка и т. д.), когда приходилось возвращаться к немецкому. Всё же, я думаю, новая стратегия принесла плоды. Во всяком случае, она повысила ценность наших языков в глазах детей (языки выглядели теперь как полноценное «средство общения»). Новая система повысила, кажется, и «рейтинг» самих родителей. Дети видели: папа и мама тоже учатся говорить правильно; то есть мы являли собой некий поведенческий образец…

Язык общения родителей не единственная деталь разделения языков, о которой Ронжа умалчивает. Некоторые тонкости удобнее обсудить в другом месте; здесь же остаётся поразмышлять о том, какой язык выбирать в присутствии посторонних.

* * *

Авторы справочников по многоязычию (например, упомянутые выше Элке Буркхардт Монтанари, Колин Бейкер) советуют родителям не отказываться от родного языка даже и на детской площадке, на улице, в магазине и т. д. – то есть в присутствии коренных жителей страны. Иначе у малышей сложится впечатление, что родной папин или мамин язык – непрестижный, родители его стесняются. Со временем это «открытие» может привести к тому, что и сами дети будут стыдиться «утаиваемого», недостойного демонстрации языка (а заодно и родителей, на нём говорящих).

Это разумный совет, и мы ему в целом следовали. Папа детей без раздумий и с лёгкостью. Я – не без колебаний и даже не без некоторого внутреннего сопротивления.

Многие русскоязычные родители Германии затрудняются публично говорить на родном языке. Главная причина лежит в отношении немцев к многоязычию и к иностранцам.

Германия – моноязычная страна; от родителя-иммигранта (если это не европеец и не американец) ожидают, что он перейдёт на немецкий, причём это должен быть немецкий «чистый». Ценность многоязычия официально признаётся, но от официальных деклараций массовые настроения сильно отличаются…

Скинхеды и симпатии к новым наци не миф даже в «мультикультурном» Берлине. Это, конечно, крайность; однако и среди обывателей настороженное отношение к иностранцам – и их языкам – не редкость.

Не так давно родители и ученики одной из берлинских школ (из тех, где процент не-немцев – по рождению – особенно высок) приняли большинством голосов решение: говорить в школе исключительно по-немецки, и не только на уроках, но и на переменах. Знакомые немцы высказывались об эпизоде с однозначным одобрением. Знакомые русские всё больше порывались писать письма протеста…

Даже специалисты поддерживают «тренд»: умы направляет языковая ситуация турецкого меньшинства, поколениями не выучивающего немецкий. На одной из берлинских конференций о детском многоязычии («Sprich mit mir in all meinen Sprachen!», 2006) докладчица заявила: работникам детских учреждений неплохо «хотя бы иногда» демонстрировать умение говорить на «языке большинства». Слушатели разразились горячими – бурными и продолжительными – аплодисментами… Можно было подумать, германские воспитатели и учителя сейчас говорят преимущественно на языке «меньшинств»! Но это, конечно, не так.

Разве только в немецких книгах о двуязычии «некорректные» языковые предписания под запретом. Здесь скорее находишь призыв: пусть в учреждениях, которые посещают многоязычные дети, будет ХОТЯ БЫ ОДИН специалист, знающий родной язык детей.

Настроения «большинства» затрагивают в первую очередь турок, поляков… Но и русских – тоже. Навязшая в зубах фраза «Русские идут!» (с подтекстом «Внимание: опасность!») звучит в последнее время с особенной остротой. Причин тому, как и фактов-раздражителей, много: тут и новости из России, и стиль жизни «новых русских» на европейских курортах, и поведение трудных подростков из «русских немцев»…

Понятно, почему множество русскоязычных пап и мам на улице не хотят говорить с детьми по-русски: попросту боятся раздражённой реакции (а то и агрессии) со стороны «коренного населения».

Справедливости ради надо сказать, что далеко не во всех немецких федеральных землях или городских районах родители опасаются публично обнаруживать верность родному русскому. Например, в Берлине, особенно в «нашем» этнически пёстром Пренцлауэр Берге, отношение к родителям-иммигрантам толерантнее, чем, скажем, где-нибудь на юге Германии – папам и мамам легче быть последовательными и говорить на родном языке всегда и повсюду.