Наши трёхъязычные дети - [2]
Книги, адресованные родителям, понятные всем и легкие для чтения, редки. Такова, например, книжечка «Zweisprachige Kindererziehung» мамы-француженки Сильвии Жонки и профессора-романиста Бернда Кильхёфера (Bernd Kielhöfer, Sylvie Jonekeit).
Книга хороша, вот только язык (немецкий) сужает круг её русских читателей. А если они всё же прочитают её, то, скорее всего, с завистью и горечью: как у них там всё легко и просто складывалось! Немецкий и французский языки принадлежат к одной романо-германской группе – русский и немецкий или русский и английский отстоят много дальше друг от друга, ясно, что опыт у родителей совсем другой…
• Мамы маленьких мультилингвов могут обсудить свои проблемы в группах встречи матерей (Müttertreff) или на интернет-форумах. Например, на страницах сайтов http://www.nanya.ru, http://www.mama.ru можно начать специальный топик – разговор на тему, которая маму интересует; недавно я случайно открыла для себя публичное обсуждение темы двуязычия в «живом журнале» Вадима Левина (www.livejournal.ru/celebrities/user/vadimlevin). Здесь, без сомнений, открывается огромный, неисчерпаемый источник опыта.
Но… нет гарантии, что случай сведёт с нужными людьми именно в нужную минуту. Что среди новых знакомых, реальных или виртуальных, встретятся те, кто столкнулся с похожими проблемами. Тем более – что найдутся те, кто действительно знает решение. (Вероятность же того, что они окажутся ещё и начитаны в литературе о многоязычии, поистине ничтожно мала…)
Я и сама однажды написала отчаянное письмо на один из форумов.
Нашему сыну было больше двух лет, а он всё ещё не говорил. Я отыскала в архиве топик с нужной темой. Однако тревоги не были сняты: мой случай не был похож на описанные.
Форум активно посещали мамы из русского зарубежья (они буквально толпились там!) – и я решилась написать. Мне казалось, я найду и «подруг по несчастью», и советчиц.
Мне не повезло. Тогдашних посетительниц веб-странички, видимо, занимали другие темы. Я получила всего лишь пару ответов. Одна из форумчанок выражала уверенность, что ребёнок непременно заговорит. Другая вспоминала, что её дочка заговорила как-то «сама собой» – маме не пришлось прилагать никаких усилий. Обратная связь обманула ожидания…
А в моём ближайшем окружении не оказалось родителей с аналогичным опытом. Да что там – не было даже и тех, кто задавался бы вопросом, как развивать язык ребёнка-мультилингва.
Мое настроение колебалось между паникой и отчаянием, я не знала, что делать, чувствовала себя беспомощной…
Какой ценой далось нам «многоязычное воспитание»… А ведь можно было бы избежать изматывающих страхов и тревог, может быть, избежать и ошибок. Если б вовремя оказалась под рукой книжка-ориентир.
Книга, которая объяснила бы, что с нашим ребёнком происходит. Может быть, даже указала бы надёжный путь…
Книга, где и объяснения, и советы основывались бы на конкретном опыте многоязычной семьи. И, вместе с тем, учитывались бы те знания, что может дать лишь наука. Не книга-«исследование» с центром тяжести в области чисто научных проблем – скорее, отчёт о живом родительском опыте!
И не только опыте удач! Хотелось бы, чтобы это была книга, рождённая из тревог и забот, из страхов, проблем, ожиданий, разочарований…
«Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…»
Мне недоставало такой книги – пришлось самой написать её.
Я вела дневник (после того, как детям исполнилось два с половиной года, более регулярно), параллельно много читала – всё, что удалось найти о многоязычии на трёх языках. К тому времени, когда, наконец, появилось время разобраться в дневниковых записях, прочитала достаточно, чтобы самой выступать с лекциями и проводить консультации для родителей многоязычных детей.
О «научном» и «ненаучном» в этой книге стоит сказать несколько слов отдельно.
Автор – во первых, мама. Во-вторых – хотя и филолог, но не лингвист, а литературовед. Отсюда некоторые особенности книги.
«Во-первых, мама» – потому необходимая объективному наблюдателю дистанция достигается разве что постфактум и постепенно. Письма друзьям, дневниковые записи – первая попытка отстранения, а вторая – размышления над дневником (сопоставление записей разного времени или сравнение нашего опыта – и описанного в книгах). Изначально же – «позиция» даже не «включённого», а, так сказать, «втянутого» наблюдателя. Втянутого – в разговоры с детьми и игры, в проблемы и их решения…
Смысл наблюдений за детьми для мамы – в общем-то, прагматический. Он вытекает из целей любого родителя: раскрыть, развить индивидуальные возможности многоязычного малыша, помочь ему быть если не счастливым, то уверенным в себе.
В речи детей интересовали большей частью узловые моменты. Явные успехи или явные провалы: то, что радует, ещё больше – то, что тревожит. (Всё, что помогает общению; всё, что мешает.)
Неудивительно, что в этой книге нет систематических языковых наблюдений… Читаю книги немецких родителей-исследователей – и ловлю себя на мысли: не могу представить себя рядом с детьми – и с карандашом в руке, отмечающей порядок овладения фонемами. Или подсчитывающей частоту употребления тех или иных форм. Или транскрибирующей магнитофонные записи разговоров…
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
«Старая русская азбука» – это не строгая научная монография по фонетике. Воспоминания, размышления, ответы на прочитанное и услышанное, заметки на полях, – соединённые по строгому плану под одной обложкой как мозаичное панно, повествующее о истории, философии, судьбе и семье во всём этом вихре событий, имён и понятий.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.