Наши трёхъязычные дети - [23]

В 3+2 заметила нечто подобное, однако причиной были явно не их совместные игры, а влияние американских видео:

… нередко общаются звуками типа птичьих и звериных. Часть их явно усвоена из мультфильмов о Дональде Даке и т. п. Потому я рада, что сейчас наступила фаза насыщения фильмами.

Позднее ничего подобного мы не наблюдали – хотя иногда «подслушивали» разговоры детей из соседней комнаты или оставляли рядом с играющими детьми пишущую камеру…

Наши дети, в общем-то, с малолетства старались говорить «нормально», «как взрослые»:

Сидя рядом на горшках, с книжками в руках, то ли беседуют, то ли соревнуются: каждый называет картинки в своей книжке (Аня: «Чеепаха!» Алек: «Песок!» Аня: «Зеба!» Алек: «Масина!»). (2+7)

Не слышали мы от малышей и «сюсюкающей» речи (они вообще редко используют слова с уменьшительными и ласкательными суффиксами – может быть, потому, что они не в традиции английского языка? да и мне такой стиль не близок).

У наших близнецов, действительно, практически не было «эгоцентрической» речи; но, может быть, её заменили в какой-то мере мои «побуждения» к размышлению («А что мы должны сделать теперь?»)?..

Какую же роль в развитии наших детей сыграл тот факт, что они близнецы? Скорее всего, не первостепенную. Или влияние оказалось… разным. Напомню: наши тревоги с самого начала были связаны в основном лишь с одним из близнецов. (Мысль об отставании Ани до сих пор, кажется, никому из наблюдавших в голову не приходила.)

«Близнецовство», видимо, повлияло на речь Алека больше, чем на Анину. Но почему и каким образом?

* * *

Стоит посмотреть, чем объясняют учёные речевое отставание детей-близнецов.

Какую-то роль, как считают, играют биологические «факторы риска».

Вместе с тем, предполагают, сказывается «близнецовая ситуация»: дети-близнецы удовлетворены общением друг с другом и не испытывают потребности в других партнёрах по общению / в речевых контактах.

Наиболее серьёзной причиной отставания сегодня считается «минимизация общения со взрослыми» (родители вынуждены делить внимание между близнецами, для каждого ребёнка общество взрослых всегда «разбавлено» другим близнецом).

Первая причина к нашему случаю явно не имеет отношения (дети родились доношенными, всего за неделю до срока, с весом 2620 у девочки и 2890 у мальчика, без каких-либо родовых травм).

Да и вторая, пожалуй, тоже. Как бы ни были наши дети поглощены игрой, новых участников, детей и взрослых, они в неё с радостью впускают.

А вот то, что каждый из них получал меньше внимания, чем какой-либо единственный в семье ребёнок, кажется, факт.

Когда стала заметной разница в речевом уровне наших детей, мы в какой-то момент почувствовали, что невольно «усредняем» их развитие. Если ориентируемся на не столь хорошо развитую речь Алека, то, сами того не желая, тормозим Анино развитие, она не делает тех шагов, что уже готова сделать.

В последнюю неделю месяца я, наконец, начала требовать, чтобы Аня высказывалась полными предложениями. М. давно уже недоволен: по-английски назывные предложения-требования звучали бы особенно грубо, не хотел бы, чтобы к этому варианту привыкали. Мне же поначалу казалось – рано; невозможно ведь требовать, чтобы начинающий говорить ребёнок просил: «Пожалуйста, дай молока»: он ни выговорить, ни запомнить не то что высказывание – даже слово «пожалуйста» не сможет. Позже просто руки не доходили: всё внимание – отстающему Алеку. А недавно в песочнице слышала, как младший в их группе Ли-Рой просит дать ему кекс, с «bitte» и называя адресат (кстати, в смешном варианте: «мама-папа», хотя только мама в наличии, суть дела, однако, в том, что просьба оформлена как просьба воспитанного ребёнка). Вот и поняла: пора! Первые же попытки удались: Анино «пожалуйста» звучит без ошибок, и память её, как выяснилось, полную просьбу удерживает (хотя более длинные высказывания приходится всё же «репетировать» пару раз: повторяла за мной сначала по частям, затем целиком). Вот так и выяснилось: пока подтягивала Алека, Аня начала «отставать» – то есть сбавился её личный темп освоения языка. (2+6)

Стало окончательно ясно, что банальный «индивидуальный подход» и есть то, что нам остро необходимо. Вот только как его осуществить… Ведь читать и играть с мамой и папой хотят оба одновременно!

При малейшей возможности (жаль, редко возможность выпадала…) мы стали пытаться разделять детей и «развивать» их поодиночке.

Чуть позднее обнаружили, что Аня… начинает выступать в роли учительницы! Однажды подслушали, как она учит брата выговаривать слово «тортеллони» (обозначение итальянских родственников пельменей; есть ещё «тортеллини» – они поменьше).

Разговор.

Аня: Тотолони!

Александр: Нони.

Аня: Нет! Тотолони!

Александр (старательно): Нони!

Аня: Нет! Тотолони!

Александр (смущенно улыбаясь): Толони!

Аня-учительница, видимо, решила, что это возможный компромиссный вариант: повторила. (2+7)

Когда пути найдены и, казалось бы, остаётся только двигаться в нужном направлении, родителей близнецов поджидает ещё одна ловушка. Скрытая под видимым облегчением жизни…

Случайный знакомый как-то рассказывал о своих пятилетних девочках-близнецах: играют вместе, стало «легче». Нам же на этом возрастном рубеже стало, напротив, труднее. Как раз из-за того обстоятельства, что дети заняты друг другом: они превратились в «карасс на двоих» (словечко Воннегута), замкнутую самодостаточную единицу. «Играют вместе» – и едва терпят «посторонних» в своей команде…