Наши секреты - [8]

– Внутри, – икнула она.

– Хочешь, чтобы я привел его?

– Нет, – сказала она и встала.

Мэдди вся промокла и дрожала, ее губы были практически синими. По сырой траве и луже у

террасы я поняла, что здесь тоже прошел дождь. И видимо Мэдди сидела снаружи, когда он шел.

Одна.

Не верилось, что она пьяна. Мэдди поднялась сама, без чьей-либо помощи, и казалось, у нее

не было проблем с ответами на вопросы. Она не спотыкалась и не прикрывала рот, пытаясь удержать

рвущееся наружу содержимое желудка. Я знала, как выглядит пьяная Мэдди, и это была не она.

Определенно, глаза сестры остекленели от слез, а не от чего-то другого.

– Что происходит? – спросила я.

Она долго смотрела на меня, потом покачала головой.

– Ничего. Мы можем ехать?

У меня была тысяча вопросов, но я знала, что она не ответит ни на один. Хотелось обыскать

каждую комнату этого дома, найти Алекса и спросить его, что случилось. Но вряд ли это поможет.

Если Мэдди не хотела, чтоб я знала, она мне ничего не скажет. Я услышала бы об этом в школе в

понедельник, и абсолютно другую версию истории – на следующий день. К концу недели у меня

было бы пятнадцать версий истории «Что случилось с Мэдди Лоутон?» на выбор. Но до того, как

услышать их, мне хотелось узнать правду. От нее.

Пока я закрыла на это глаза, поскольку больше всего меня волновало, как поместить

дрожащее тело сестры в теплый салон автомобиля.

А на следующий день… на следующий день я бы принялась задавать вопросы.

13

LOVEINBOOKS

4

Я не повела Мэдди через дом. Понимала, что сестра оказалась снаружи по какой-то своей

причине и вовсе не хотела, чтобы друзья ее увидели.

– Хочешь, чтобы я поехал следом и проводил вас до дома? – спросил Джош.

Я покачала головой. Его машину блокировали пять других, а если я вскоре не доберусь

домой, у меня будут проблемы не только с моей молчаливой и несчастной сестрой, но и с отцом.

– Позвони мне, когда доедешь, – сказал Джош, махнув в сторону дома. Несколько человек

находилось снаружи, на лужайке перед домом, отключали сигнализации на своих машинах. – Я еще

долго не буду спать.

Да, он не будет спать всю ночь, занимаясь уборкой, пока Алекс дрыхнет на диване.

Я забралась на водительское сидение и оглянулась на сестру. Она плюхнулась рядом,

уставившись прямо перед собой. Волосы, влажные и тонкие, безжизненно рассыпались по ее плечам,

легкий макияж размазался.

– У тебя тушь потекла, – сказала я, достав из кармана платочек и протягивая ей.

Он был влажным из-за дождя, но так даже лучше.

Мэдди отшвырнула платочек прочь и, открыв бардачок, извлекла оттуда упаковку детских

салфеток. Тремя точными движениями она вытерла лицо. Все следы макияжа исчезли. Вот так,

естественно, без притворства, не поддерживая свой имидж, она была больше похожа на меня.

Дрожь сотрясла тело Мэдди. Она подтянула колени к груди, опустив на них голову. Поймав

мой взгляд, сестра улыбнулась. Слабый изгиб ее губ – самое большое проявление благодарности, на

которое я могла рассчитывать. Мой взгляд скользнул к ее ногам. Босые. Но ведь когда я нашла

Мэдди, она держала балетки в руках. Наверное, бросила их, когда встала. Я подумала о том, что надо

бы вернуться за обувью, да заодно прихватить для сестры пальто Алекса, пока мы еще не уехали, но

не захотела терять время.

Стащив с себя свитер, я протянула ей его вместе с курткой и шапкой. Я была абсолютно

уверена, что отморожу задницу, пока в машине не станет тепло. Но она была бледной и дрожала. Я

не знала, что еще делать.

Мэдди взяла мой свитер и просунула руки в рукава, затем надела поверх него мою куртку.

Укуталась в нее, прячась в мягкой ткани и уходя в свои мысли. Мэдди не возмутилась, когда я

убрала ее волосы под шапку, и не поблагодарила, когда я отдала ей свои носки и обувь. Она просто

засунула в них ноги и стала снова смотреть в окно со своей стороны.

Еще не так давно сестра сказала бы «спасибо» и наверняка не стала бы забирать мою

единственную сухую одежду. Но за пару лет многое может измениться. Она сильно изменилась за

эти годы.

Я включила печку и поискала в машине покрывало, запасной свитер или старые джинсы…

что угодно, лишь бы успокоить ее дрожь. Нашлись блеск для губ, пустая коробка из-под печенья и

трехдневная куча не сделанной вовремя домашней работы. Забавно, это был испанский. Теперь

понятно, зачем для теста ей понадобилась я.

– Мы будем дома через несколько минут, – сказала я, пытаясь съехать с лужайки на дорогу.

С голыми ногами это оказалось сложнее, чем я думала – пальцы соскальзывали с педалей. – Я

прикрою тебя завтра перед мамой и папой, а в понедельник, если захочешь побыть дома и отдохнуть

от всех, скажу в школе, что ты плохо себя чувствуешь.

– Не могу, – пробормотала она. – Начнутся пересуды, если я не покажусь, будут сплетничать

по поводу нашей с Алексом ссоры.

Судя по взглядам, которыми провожали нас люди во дворе, думаю, они уже начали.

– Они начали болтать еще до того, как ты ушла. Поверь мне.

– Нет, это не так. Они бы не стали. Алекс бы не позволил им.